Безумная вишня. Дария Эдви

даже то, что я не приезжал на работу к Инес, еще не означало, что я не знал, что и там она не появлялась все три с половиной недели. Изначально я подумал, что может быть, она уехала из города, но тут же отбросил эту мысль, ─ Инес молодая и незамужняя женщина, которая не может покидать даже район, к которому она принадлежит, без сопровождения мужчин из своей семьи или телохранителей своего клана. А на сколько мне известно, ни один из братьев Карбоне не покидал территории Сант-Хилла, не говоря уже о самом Кенфорде.

      Также, я совершенно случайно узнал, что к ним в особняк на днях приезжал Капо Мафорда, Гоцон Мителло. Только вот, причины для визита, узнать мне не удалось.

      Твою ж мать! Моя голова просто трещит по швам от такого переизбытка информации, которая крутится с такой скоростью, как чертовы Американские горки!

      Со всей силы, не глядя, выбрасываю мяч, и через секунду услышал звук разбившегося стекла, но даже и бровью не повел, накрыв лицо изгибом руки.

      ─ Ты решил разгромить весь дом?

      Солнечный голос заставил меня приподняться на локтях.

      У лестницы стояла Доминика и собирала осколки разбившейся вазы, а маленькое пушистое чудовище, с дурацкой кличкой Рико, бегало вокруг её ног.

      Проходя мимо спинки дивана, она вдруг сказала:

      ─ Мне кажется, тебе следует показаться нашему врачу.

      ─ С чего вдруг такие выводы? Я прекрасно себя чувствую, чтобы заявляться к Хенсену.

      Она обернула осколки в какую-то тряпку, выбросила ее в мусорку и повернулась ко мне лицом. Её белые волосы были собраны в лохматый пучок, а выбившиеся пряди, спадали ей на лицо, отчего она их сдувала и пыталась заправить за уши.

      ─ Для такого человека, как ты, братишка, ты слишком много думаешь. Последний раз я тебя таким видела… ─ Доми приняла выражение задумчивости. ─ Наверное, когда умер папа. И я волнуюсь, не случилось ли чего? Или ты просто заболел?

      Я усмехнулся, сощурившись:

      ─ Ехидничаешь?

      ─ Ни сколько. ─ пожала плечами. ─ Лишь переживаю.

      Доминика подошла ближе, села на диван мне в ноги и произнесла так тихо, словно, зная, что у стен этого особняка есть уши:

      ─ Тебя что-то тревожит, и хочу, чтобы ты знал, я всегда готова тебя выслушать.

      Я фыркнул, свесив ноги с дивана.

      ─ Ни что меня не тревожит.

      ─ Таким я тебя никогда не видела. ─ вдруг призналась она, и я не мог с ней поспорить, хоть и очень хотел.

      Я никогда прежде не загружал себя подобными мыслями, да и вообще мыслями в целом.

      ─ Скажи, Руд, ты когда-нибудь был в ситуации, что ты чего-то очень сильно хочешь, но понимаешь, что если получишь, то это может привести к чему-то страшному или непоправимому?

      Глаза сестры не смотрели на меня, взгляд был прикован к пушистому чудовищу, бегающему по ковру перед нами.

      Её вопрос поставил меня в ступор, и я спросил:

      ─ В каком смысле?

      Она со вздохом поднялась с дивана:

      ─ Не важно. Забудь, ладно? ─ Доми улыбнулась и ушла на кухню, а собака последовала за ней, пытаясь увязаться