Обнажая душу. 2 тома в одной книге. Павел Агеев

дереву. Постучали еще раз, но никто не открывал. Собрались постучать в третий раз, как услышали по ту сторону двери звук поворачивающегося ключа в несколько оборотов. Потом раздался щелчок засова, и наступила пауза и полная тишина! Каждый из нас в эти минуты дал волю своему воображению, мысленно рисуя картины одну страшнее другой.

      Дверь открывалась намного медленнее, чем работал мыслительный процесс, листая слайдами образов реальных маньяков и выдуманных персонажей по другую сторону экрана.

      Перед нами предстал мужчина в серой старой потертой робе, ладонью закрывавший глаза, и морщась так, будто лучи солнца были копьями!

      – Чего надо? – хриплым голосом спросил он.

      – Туалетной бумаги, – шепотом ответил я, рассчитывая на реакцию Степы в виде смеха.

      Но Степа стоял, как вкопанный, а на лице застыл неподдельный страх.

      Он в буквальном смысле вцепился взглядом в того мужика, пытаясь не упустить из вида не единой детали, за которой следуют действия: бей или беги!

      Мои шутки – это психологическая защита, что всегда разряжала ситуацию, но от страха у меня согнулись пальцы на ногах, а сердце билось почему-то в пятках.

      – Какой бумаги? – не расслышав, переспросил мужик.

      – Бумагин! – сымпровизировал я.

      – Что Бумагин?

      – Бумагин направил к тебе, рассказал, что есть усилители для колонок.

      – Ну, есть и что?

      – Купить хочу, покажешь?

      Не убирая ладони от лица, слегка расставив пальцы, он посмотрел на меня и поспешно сказал:

      – Заходи!

      – Я не один.

      Мужик посмотрел на Степу, легким кивком головы в сторону дал понять – тоже заходи.

      – Мужик, там с нами девушки, можно тоже зайдут?

      Тот повернулся к нам спиной, медленно заходя внутрь и мы едва расслышали:

      – Девушки это хорошо, заходите все.

      Фраза: «Девушки – это хорошо»! нас насторожила.

      Девчонки, увидев, что мы заходим, ринулись за нами, но мы без слов пытались объяснить, чтобы они остались снаружи. В результате зашли все.

      Едва поднявшись на первую ступеньку порога, Степа толкнул меня в плечо и резко глазами сориентировал мой взгляд на внутреннюю сторону двери, где я увидел черно-белое фото преступника с табличкой. Это был он!

      Поверх той фотографии была сделана острым почерком надпись «Убийца на свободе».

      – Закрывайте за собой дверь, – сказал мужик.

      Степа закрыл дверь. Сквозняком всколыхнуло паутину, тускло светящая лампочка небрежно отрывала тени от тех предметов, которым не место было в доме: вилы, рубанки, молотки…

      Старый патефон тихо звучал незнакомой композицией сороковых годов, наверное.

      Мужик повернулся лицом к нам, стоя над той тусклой лампочкой.

      В его морщинах застыла злость. Тонкие поджатые губы, казалось, скрывали волчий оскал, а его холодный и одичавший взгляд, потерявший доверие к человечеству, животной хваткой вырывал наши души кусками! Немного пришли в себя, увидев, что там была девушка!..

      В следующей комнате он включил свет, и мы удивились: