В плену фантазма сказочных реалий. Тадэуш Мотас

рулонов аппаратных самописцев, десятки тщательно отсмотренных под лупой фотографий, многократно построенные и перечёркнутые графики кривых лабораторных измерений, бесконечные разноцветные «портянки» ватманской бумаги с таблицами, схемами и наглядными изображениями…

      Всё это не прошло даром. Даже видавший виды научный руководитель, узрев его последний раз на консультации, очевидно, чтобы подбодрить вконец замученного уже почти инженера, пообещал на основе его дипломной работы сделать курсовую лабораторную работу для студентов профильного потока, в шутку присвоив той его имя.

      «Посмертно уже, наверное…» – пронеслось у него в голове, быстро теряющего нить рассуждений и неукротимо погружающегося в плотную вату какой-то неопределённости неумолимо тормозящегося сознания…

      Проснулся он утром. Как обычно, в семь. От противного писка будильника, который, по устоявшейся привычке, прихлопнул сверху, как муху. Быстро и решительно.

      Ночное происшествие всплыло в его памяти какой-то далёкой, непонятной историей.

      Что это было? Сон или явь? Быль или небыль?

      Да кто ж его знает…

      Пора двигать в институт!

      Как совёнок нашёл своё имя

      В одной далёкой и великой стране, за бескрайним океаном, в густом хвойном лесу, что растёт по берегам большого и глубокого озера Онтарио, жил-был крошечный мохноногий совёнок.

      Роста он был маленького. Не больше лесного голубя. Зато имел большие ярко-жёлтые глаза, острый изогнутый клювик и цепкие коготки. Носил лохматые штанишки и яркий сюртучок, сотканные из блестящих коричневых пёрышек и украшенные белыми пятнышками.

      Звали его…

      А вот как его звали – он и сам не знал!

      Жил он в глубоком дупле высокой сосны, которое ему оставил на память старый и добрый чёрный дятел – дядюшка Хью.

      Днём совёнок прятался в своём уютном укрытии от хищных птиц и хитрых куниц, только изредка выбираясь наружу – посидеть на ветке и размять крылышки. А ночью вылетал из него, чтобы и самому поохотиться на суетливых серых полёвок и непоседливых полосатых бурундучков.

      Зима в этом году стояла тёплая, с рыхлым и неглубоким снегом. И все животные, передвигавшиеся по земле, оставляли на нем чёткие и хорошо заметные сверху следы…

      Так и текла изо дня в день жизнь маленького совёнка. Уныло и однообразно.

      Скучно ему было одному, без друзей. Скучно и одиноко.

      Особенно грустно ему было в те часы, когда он слышал весёлые переклички других птиц – своих многочисленных соседей по лесному царству.

      Бывали дни, когда неугомонный птичий шум с раннего утра наполнял самые дальние уголки девственного леса и не стихал до позднего вечера.