Под крылом Гамаюна. Книга третья. Гамаюнов, женить Вас пора!. Анатолий Сергеевич Завражнов

o

      Заход в понимание неприятностей

      Двое полицейских в парадной форме с гербами полиции Псковской губернии вышли из автомобиля у главных ворот поместья Внуково. Сообщили дежурному охраннику о цели посещения, тот, получив соответствующее разрешение, открыл ворота. Полицейские снова уселись в машину и подкатили к подъезду. Их молча встретил управляющий и провёл в гостиную на первом этаже. Хозяин ожидал визитёров, стоя возле открытого окна и равнодушно на них глядя. Они безо всяких приветствий, представлений и прочих церемоний прошли в середину практически пустого сегодня помещения. В парке за окном пели птички.

      – Барон Глеб Гамаюнов? – уточнил один. – Нам приказано сообщить вам, что вас вызывает на собеседование помощник начальника полицейского управления по Псковской губернии барон Скворцов. Автомобиль вас ожидает.

      Глеб продолжал слушать птичек. Полицейские непонимающе переглянулись.

      – Письменный вызов у вас при себе? – наконец барону надоело. – Нет. Барон ваш Скворцов не знает элементарных протокольных порядков, как и законов, касающихся того, что лиц благородного сословия может вызвать только лишь начальник управления, да и то с веским обоснование сего действа. Надеюсь, ваши мобилеты включены на запись? Своим вызовом Скворцов оскорбил титул барона и статус главы клана, поэтому я, барон Глеб Гамаюнов, вызываю барона Скворцова на поединок. Всё вышеизложенное можете передать своему господину прямо сейчас, либо выйдя за ворота поместья, либо вернувшись к нему в кабинет. Секунданта с условиями жду не позднее завтрашнего вечера. Свободны, господа! Владимир, сопроводи!

      Вызывальщик нашёлся! Да что же полицейским от него нужно-то? Кто бы из них прямо сказал? Может, с этим наглецом получится? Через десять минут у Глеба заверещал мобилет, номер незнакомый, но догадаться, кто хочет связи, нетрудно.

      – Слушаю.

      – Барон! Какая, к чёрту дуэль! Это Скворцов. Вы неправильно поняли моих людей!

      – Вы меня обвиняете в слабоумии? Это тоже учтётся. Как услышал, так и понял. И любой так же поймёт, когда прослушает запись выступления ваших людей. Она, эта запись, сегодня же будет у вашего начальника, а также и в управлении жандармерии, поскольку дело касается вас – слишком высоко поставленного лица. Это – что касается вашего требования. Дуэль же – следствие продуманного оскорбления баронского титула, или вы считаете, что я поверю в ваше незнание законов при такой-то должности? Отказаться не сможете – это уже станет известно широкому кругу благородного сословия: можно так поступить с одним, значит, и с другими дозволено? Есть, что сказать?

      – Но… это… барон… семья же, дети… служба, сами понимаете…

      – Не понимаю. Короче!

      – Есть же вариант сначала просто переговорить…

      – А кто вам запрещал или мешал им воспользоваться?

      – Так не поздно же… Тем более, что имею сведения об установленных макрах в вашем имении.

      Ничего себе признание! От испуга перед возможным поединком или от страха вылететь с должности, или просто, правда, там семья? Семь последних слов собеседника могут кардинально испортить ему жизнь, вплоть до её ликвидации. Кем? Да той же личностью, что уже не раз портила жизнь Глебу. А поединок – он не уйдёт.

      – Не поздно. Но лишь в ближайшие часы. Например, через два часа в гостинице интерната для одарённых сирот. Ваши предложения, как понимаете, меня не интересуют.

      – По времени – да, – замялся Скворцов. – Место бы другое…

      – Трактир Земфиры Хасановой, – тут же, как чёртик из табакерки, выскочила старая знакомая. – То же время.

      – Но престиж этого заведения…

      – Вам-то что до него? Хотя вы и могли знать, что это заведение давно уже стало местом встреч представителей благородного сословия. Итак – через три часа и ни минутой позже…

      И ни минутой раньше: нечего показывать интерес, наоборот, опоздать положено, но есть необходимость посетить интернат. Посетил, с удовольствием встретился с наставниками и выпускницами этого уже года в лице четырёх девушек с таким же минимумом магии, что и у него определялась. А ему они очень пригодятся, и не просто их в том заверил, а даже и соответствующую заявку директору написал и передал с их подписями. Замечательно: две слабо одарённые магини земли, одна – воздуха и одна огня! Он ещё сделает из них сильно одарённых с фамилией Гамаюновы! Удачно заехал, если к этому добавить ещё мимолётное сообщение директора – о чём только не поговоришь за обедом! – что зачем-то им, Глебом, сильно интересовался помощник начальника полицейского ведомства. Досье, как полагается, не хранилось, что вспомнилось, то и рассказано. Зачем – директор старый конфликт не забыл, новый ему не нужен, говорил далеко не всё, например, умолчал о «подработках» и встречах с магом Стратимовым, на правду его никто не проверял.

      Вот почему и не устроило Скворцова предложение о встрече в интернате. Набрал Земфиру. Та охнула от неожиданности. В буквальном смысле.

      – Ох! Барон Глеб, вы же ж и одним