Российский колокол №1-2 2016. Коллектив авторов

ступеньки, Кольцо, пересадка.

      В извечном кружении спины и лица,

      И это лицо среди лиц растворится.

      Но что-то такое в его ожиданье.

      Жуком в янтаре замерло мирозданье,

      Как хищник в засаде застыло и ждёт,

      Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

      А поезд к перрону всё ближе и ближе,

      Но время нависло скалою недвижной,

      И сколько столетий на счёт упадёт,

      Пока он шагнёт, пока он шагнёт?

      В экстазе с плебеем сольётся патриций,

      И нищенка станет избранницей принца.

      Состарится феникс и вновь оживёт,

      Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

      Рассыплются горы, поднимутся реки,

      И пятна Луны изгладятся навеки.

      Отправится в путь антарктический лёд.

      Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

      Зрачок сингулярности в сердце квазара,

      Вращенье галактик и рев динозавров,

      И самая первая книги строка —

      Не ляжет, не будет, не станет, пока…

      Такой же, как все, ни плохой, ни хороший,

      Один из толпы, человечек творожный,

      Не медля особенно и не спеша,

      Привычный в грядущее сделает шаг!

      «Скажи мне, что творится, Азазель?..»

      Скажи мне, что творится, Азазель?

      Как там Москва? Какие нынче нравы?

      Мессир, в Москве весна, звенит капель.

      Народ скорбит и плачет по Варавве.

      А что же друг мой Иудейский цзар?

      Я слышал, он явился наконец-то.

      Владыка, у царя плохой пиар.

      Погиб безвестно где-то под Донецком.

      Отрадно слышать. Что же нам тогда,

      Остаться здесь или явиться лично?

      Мой господин, какая в том нужда?

      Они без вас справляются отлично.

      И дьявол, развалясь у очага,

      Поправит душ горящие поленья,

      А над Москвой весна и облака,

      И еле слышный шепот искупленья.

      РавноДетствие[1]

      Равноудаленность от рождения и конца,

      Полустанок. Вечное Бологое жизни.

      Хочется выйти оглядеться. Что там впереди?

      Но поезд уже гудит, раскрашивая тишину.

      Вот-вот соскользну с линии перегиба,

      Точно мартовский снег с крыши.

      Тише, тише. Слышите? Лист падает на струну.

      Бульвар

      У стволов непроглядная умбра теней,

      Синий бархат небесного фрака.

      И, наставив рога ятаганной луне,

      Лист каштана на грудь опустился ко мне

      Пятипалый, как след волколака.

      Парк так темен, так тягостно влажен и пуст,

      А бульвар за оградой так ярок,

      Видит бог, я сегодня туда проберусь

      Между строк. И бульвара испробую вкус

      С ароматом антоновских яблок!

      И пускай полицейский терзает свисток,

      Пусть бежит расторопная стража.

      Нынче ночью Земля совершает виток,

      И осенний бульвар, точно цирк шапито,

      Точно сцена на эллинской

1

Термин, характеризующий чувственное восприятие середины жизни.