Ник. Раздвигая горизонты. Анджей Ясинский

остановились. Неспешно озираясь, Рабах на ощупь достал из холщового мешочка несколько мелких кусочков вяленого мяса и стал их по очереди рассасывать и медленно жевать.

      Неожиданно из-за верхушки пирамиды, торчащей неподалеку из песка вышла девочка и остановилась, глядя на них. Рабах замер с недожеванным куском мяса во рту. «Европейка, – подумал он. – Точно европейка». Вживую он их еще не встречал. Нет, они не были дикарями, и кое-какая связь с внешним миром у жителей пустыни оставалась. В основном односторонняя, наподобие старинных спутников, непонятно почему еще бесплатно транслировавших кое-какие информационные каналы на Землю. Да и пара старых приемников у них есть. Но все, что по ним показывали, было где-то там, далеко, и казалось сказкой. А тут такое. Торговцы, конечно, тоже захаживали, но такие же, как они, почти соплеменники и одной с ними веры.

      Рабах молчал, и его спутники тоже молчали, ожидая, что решит их походный вождь.

      Меж тем к девочке присоединился мальчик. Мелькнула мысль взять их с собой – пригодятся. Девочку – в наложницы или жены, пацана тоже пристроить. Но торопиться Рабах не стал: слишком странным был этот поход – в никуда, с непонятными целями. Путешественники медленно двинулись к детям, которые, к слову, совершенно не испугались их. Это тоже было странно, как и их одежда, не предназначенная для пустыни, – чего только стоят их непотребно голые ноги и непокрытые головы!

      Приблизившись на такое расстояние, что стали видны лица детей, Рабах резко остановил своего верблюда, из-за чего тот недовольно крикнул и задрал голову. А остановиться было от чего – только сейчас Рабах заметил, что глаза детей отливают первозданной чернотой, а между глаз на лбу блестит металлическое пятно. А тут еще песок перед детьми взметнулся, и из-под него выскочила огромная, меняющая цвет и форму, фигура. Закрыв собой детей, фигура обрела стабильную форму и черный цвет. Рабах услышал, как его спутники загомонили, и, чуть повернувшись, увидел, как они упали с верблюдов и растянулись на песке в позе покорности.

      Сам Рабах сумел удержаться от такого поступка, но главное – от постыдного желания обмочить седло. Он узнал это существо по картинкам, что как-то мельком видел. Это был египетский бог Анубис с вытянутой головой собаки, человеческим телом и прикрывающей срам небольшой накидкой. Мышцы существа перекатывались, будто жили своей жизнью, а взгляд светился неприятным красным светом.

      Наваждение спало, когда из-за бога вышли недовольные дети, а мальчик даже пнул ногой Анубиса. Рабах посчитал, что вряд ли бог мог позволить такое обращение с собой, если только дети не являются теми, кому подчиняются сами боги. Тем не менее, Рабах счел нужным и политически правильным слезть с верблюда, заставив того предварительно опуститься на колени. Он надеялся, что в его движениях дети и их спутник не увидят суетливости и страха. Утвердившись на ногах, Рабах обозначил поклон, проведя рукой по груди, и сказал:

      – Приветствую вас, путешественники, на древней земле Судана.

      Судан

      – Что