Погребенные. Легенда о Маат. Оушен Паркер

должна была найти Габриэля и Источник. Источник и Габриэля. В каком порядке, не имело особого значения, но то, что я заблудилась уже на третьем повороте, значение имело. Не помог даже навык определять части света по тому, где рос мох: он тут нигде не рос, а каменные чёрные полы и стены скрипели чистотой.

      Где-то впереди единственным маяком трепыхалось пламя, и я, как мотылёк, опрометчиво бросилась ему навстречу. Топот моих ног был единственным звуком, чего нельзя было сказать о тени. Огонь отбрасывал мою тень. И его. Но тормозить было поздно.

      Он появился из ниоткуда, словно поджидал за углом всё это время, а я влетела в него так, словно торопилась оказаться в его объятиях. И, когда он приобнял меня, помогая затормозить, кровь, чувства и мозги покинули моё бренное тело.

      Я ощутила его тепло, его руку на своей талии, то, как она сжалась в кулак, скомкав майку. Я подняла голову, не подозревая, что его лицо будет так близко, совсем не ожидая, что мы стукнемся носами, почти коснёмся друг друга губами.

      – Потерялась?

      Язык пересох. Засох. Куда-то делся в самый неподходящий момент, который я хотела потратить на колкую реплику и просьбу отодвинуться.

      – Не потерялась, а заблудилась, – часто моргая, сипло прошептала я.

      – Вообще-то это одно и то же, – хмыкнул Габриэль.

      – Да. – Сглотнув, я напоследок кивнула головой и умерла в омуте чёрных глаз. Он поглощал меня. Это было незаконно. Ничего из того, что вдруг стало происходить между нами, не являлось законным. Как минимум потому, что в нашу последнюю встречу Габриэль пытался сдать меня своему чокнутому папаше.

      Огонь, заточённый в золотую клетку, прикреплённую к стене, дрожал на наших лицах, особенно чувственно играя на приоткрытых в ухмылке губах Габриэля. – Вообще-то я тебя искала, – наконец одумалась я, и кулак на спине разжался.

      – Меня?

      – Да. Анубис и Бастет заперли меня. Я хотела разобраться с этим, найти Источник…

      – Не с чем разбираться. – Мимолётное веселье покинуло лицо Габриэля. Он отпустил меня и скрылся в тени. – Это я попросил их запереть тебя. Таким было моё условие. Они выполнили его, чтобы я остался в Дуате.

      Подобными признаниями меня уже было сложно удивить, но я решила не упускать все имеющиеся возможности и всё равно удивилась.

      Урод.

      – И долго ты планировал держать меня там? – хрипло, где-то на грани между расплакаться и закричать, уточнила я.

      – Я как раз шёл сказать им, что они могут выпустить свою любимую козочку погулять.

      От небрежности, с которой он назвал меня козой, шкала злости поднялась от нуля до бесконечности за рекордные ноль секунд – вот какой быстрой я была, когда дело касалось Габриэля.

      – Где Анубис сейчас?

      – В главном зале. Проводить?

      – Вали в задницу! – рыкнула я, намеренно задев его плечом, когда проходила мимо. – Сама разберусь, – добавила и замерла у развилки: направо или налево – не имело значения. Уйти с гордо поднятой головой, имитируя полную