Лес Гримм. Кэтрин Парди

есть сахар, я с радостью приготовлю джем.

      У меня текут слюнки. Как бы мне хотелось знать кого-то, у кого есть сахар.

      – Значит, это для красок? – Брусника не самая вкусная, хотя я знаю некоторых, кому она нравится. Но точно не Хенни. Она предпочитает использовать их для рисования. Она всегда экспериментирует, чтобы создать новые оттенки.

      – Мне нужен более темный красный, – говорит она, – но это самый лучший оттенок, который я нашла. – Она хмурится, когда смотрит в корзинку. – Хотя я сомневаюсь, что из этого получится много краски.

      Прихрамывая, я подхожу на шаг ближе, положив руку на ноющую поясницу. Ее корзина не заполнена и на четверть, а куст почти весь оборван.

      – Тогда я помогу тебе найти еще.

      – Спасибо. – Ее улыбка увядает, когда она замечает, как я криво стою. – Но сначала тебе нужно поправить танкетку.

      Только тогда я замечаю, что маленькая танкетка на моем левом ботинке находится не на своем месте. Я сажусь на землю, развязываю шнурки и поправляю ее.

      Мой позвоночник имеет изгиб, из-за чего бедра стали неровными. Танкетка, которую я ношу, выпрямляет их и облегчает большую часть боли в спине, хотя я уверена, что она будет мучить сегодня, напоминая о моей глупости.

      Взгляд Хенни опускается на пятна травы и грязи на моей юбке.

      – Кто выиграл лотерею?

      Она никогда не присутствует на Дне Преданности, хотя ей скоро исполнится шестнадцать. Ей невыносима мысль, что кто-то пострадает или его постигнет участь похуже, когда лес отвергнет его.

      Я поджимаю губы и не спеша затягиваю шнурки.

      Хенни наклоняет голову.

      – Выбрали не тебя, верно? – В ее тоне, всегда добром, слышится ирония. – Это невозможно.

      Я не рассказывала ей о своем плане, она могла бы отговорить меня от этой затеи, а сейчас мне не очень хочется откровенничать. Кроме того, нет никаких доказательств. Прежде чем я ушла с луга, я вытащила из янтарного кубка все бумажки со своим именем. Теперь эти листочки лежат в кармане моего фартука вместе с желудем, который дала мне мама. Большинство людей оставляют свои подношения. Я тоже так поступила, надеясь, что лес будет добр к Акселю. Но после того, как он напал на нас обоих, я разозлилась и забрала желудь.

      – Клара, – подталкивает меня Хенни.

      – Меня не выбрали. – Я больше ничего не говорю и наконец заканчиваю завязывать шнурки. – О, кажется, там тоже есть ягоды. – Я резко встаю и подхожу к зарослям ягоды неподалеку, делая вид, что роюсь в листьях.

      Я не знаю, что со мной происходит. Мне так хотелось найти Хенни, но теперь, когда я это сделала, все, чего я хочу, – это побыть наедине со своей картой. Только у меня ее нет. Я отдала ее Акселю, чтобы он перерисовал ее. Это был мой способ извинений. Сегодня я испытала судьбу. Уверена, именно поэтому его выбрали, но все пошло не так.

      Я наклоняюсь, и у меня начинает болеть спина, когда вглядываюсь глубже в заросли. Там явно пусто. Хенни, должно быть, это знает. К счастью, моя подруга не трогает меня.

      Мое