Охота на крокодила. Эдуард Власов

которых никаким амбре не испугаешь, так? – предположил я.

      – Да. Точнее – на российскую экономику.

      – В смысле?

      – Ну, пока эти матросики от своих хозяев получают гроши, их всегда легко можно перекупить.

      – И сколько вы Шепелеву платили?

      – Пока по сто тысяч йен при каждой встрече.

      – То есть где-то по тысяче долларов?

      – Да. Всего ему триста тысяч йен заплатили уже и на сегодня очередную сотню готовили.

      – Немного…

      – Это за так! Просто прикорм! Чтобы приехал, отзвонился, доложил, что жив-здоров, продолжает смотреть во все глаза и слушать во все уши. А вот если бы конкретную информацию выдал – номер каюты, имя матроса или пассажира, в какой сумке что лежит или под каким матрасом, то на этот случай мы в запасе имеем уже, скажем, миллион йен.

      – Значит, миллион свой вожделенный бедный Шепелев так и не получит.

      – К сожалению… Мы его с таким трудом купили! Это же «Анна Ахматова» – круизное судно, публика богатая, матросы тоже не самые бедные! Нам повезло, что он первый год на нем ходит, да еще и до денег жадный оказался.

      – Не самый редкий среди русских случай, – заметил я. – В прежние три раза он что-нибудь вам сообщал?

      – Конкретного ничего. Он сам из Приморья – в смысле живет там, а теплоход из Ванина ходит. Это уже…

      – … Хабаровский край.

      – Да, Хабаровский. Или даже край света.

      – Лучше все-таки край, чем конец, – сказал я. – Что дальше будем делать по вашему Шепелеву, Кобаяси-сан?

      – Я – ничего, – отрезал капитан. – И не мой он теперь, а ваш с Ивахарой-сан. Мне он живой нужен был, а в виде трупа он для меня никакого интереса не представляет. Все наши с ним прежние отношения – теперь материал для ограниченного доступа. А будущих отношений у меня с ним не предвидится. Так что мешать вам искать его убийцу я не буду… Правда, как найдете его, будьте добры мне все-таки представить этого типа, хорошо?

      – Как найдем – представим, – кивнул я. – Если сами до этого не преставимся…

      Выйдя от Кобаяси, мы с Ивахарой спустились в подвал, где у отарских находится отдел судмедэкспертизы, и прошли к патологоанатому, занимавшемуся трупом Шепелева.

      – Готово у вас, Одадзима-сан? – спросил врача Ивахара и указал на прикрытое простыней тело.

      – Предварительно да, – ответил медик. – Сейчас сяду за компьютер писать, за пятнадцать минут отстреляюсь. Окончательное заключение сделаем не раньше понедельника.

      – А по предварительному что? – заискивающе запел перед суровым эскулапом Ивахара. – В двух словах?

      – В двух словах? Для этого русского их вообще-то шесть. Два первых удара сзади, в шею, не смертельны, сосуды не задеты, но достаточно внушительны, чтобы повалить без сознания. Четыре остальных – в спину, весьма точные, проникающие, в сердце. Умер фактически мгновенно, после первого же удара в спину, то есть после третьего