Под шум волн. Маша Сашина

и посмотрела на маму, которая постепенно расслаблялась. Видимо, она очень переживала, как пройдёт этот вечер и как мы будем общаться. Ведь когда-то я очень нелестно отзывалась об этих людях и их детях, такая сильная обида сидела во мне с детства.

      Но кем бы ни был этот мужчина и чьим отцом не являлся, если он будет продолжать смотреть на мою маму так же, как и сейчас, я буду готова называть его хоть папой, лишь бы мама была счастлива. Этого она точно заслужила.

      – Как твоя жизнь, Саш? Ты всё по-прежнему живёшь в Питере? Учишься где-нибудь? – меня удивил его вопрос, видимо, обо мне с мамой они не говорили, или, может быть, она не рассказывала про этот жизненный этап.

      – Да, учусь на экономическом факультете в Горном университете, – мужчина удивлённо поднял брови и взглянул на маму, та в свою очередь пожала плечами.

      – Я хотела, чтобы она сама рассказала о своих успехах.

      – Спасибо, мам, – я закатила глаза. – Но я не считаю это грандиозным успехом. Я просто мечтала туда поступить и делала всё для этого.

      Я не стала говорить, что меня отчислили с первого курса и ни в каком Горном университете я конечно же не учусь сейчас, но в данном случае ложь во благо. Не хочу, чтобы мне задавали много ненужных вопросов, а ещё меньше мне хочется на них отвечать. Я уже итак пожалела о чреде неверно принятых решений в своём недавнем прошлом и слушать нравоучения от мамы и её нового старого друга в мои планы не входило.

      – А как же твой молодой человек, имя которого ты всегда скрываешь? Вы учитесь вместе? – я поставила бокал обратно на стол, пригубив из него немного красного полусладкого. Это последняя тема, которую мне бы хотелось обсуждать.

      – Мы расстались несколько недель назад. У нас оказались разные ценности и взгляды на жизнь, – я усмехнулась, вспоминая наш последний разговор, который был на весьма повышенных тонах и с огромным количеством угроз в мой адрес.

      – Ох, милая, мне так жаль! – мама сложила ладони вместе и прикоснулась к губам.

      – Не стоит, мам. Мне двадцать один, встречу ещё того самого, не переживай. Лучше расскажите, что поменялось в этом городе? Пока мы ехали из аэропорта, я не заметила явных изменений.

      – Да их тут и нет особо. Построили ещё несколько магазинчиков с различной утварью, рестораны, отремонтировали досуговый центр молодёжи. Мы с твоей мамой иногда ходим туда на дискотеку, – он подмигнул своей спутнице, отчего она засияла ещё больше. Ничего милее я ещё не видела и не могла вспомнить, испытывала ли мама такие эмоции рядом с папой.

      – А ещё старший сын четы Григорьевых открыл прокат лодок и водных мотоциклов возле старого пирса, – та самая пожилая пара, у которой Глеб угнал моторную лодку.

      – Как они поживают?

      – Их обоих не стало зимой, ушли друг за другом. Сначала скончалась Галина, а затем её супруг не пережил тоски по ней. Сын получил просьбу открыть пункт проката в письме, которое отец передал нотариусу вместе с завещанием. Так романтично, если честно. Они до последнего ходили за руки и мило щебетали друг с другом, –