Мир сошёл с ума. Опять?! 4. Игорь Сотников

это ещё припомнит. Будет знать, как не принимать близко к себе нужды и физиологические особенности, ни кого бы то ни было с улицы, а самого президента.

      Но сейчас разговор не об этом, а сейчас все тут, в ситуационном кабинете, заворожены и поглощены всем тем, что происходит с Броуди, который, что за подлость такая, ведёт себя буквально также, что и мистер президент, и ни единым движением своего лицевого нерва не выдаёт, что там ему говорят и что там в информационном плане происходит. И даже гер Ру…тьфу, кто всё должен знать о коммуникационных технологиях, и тот, судя по всему, не в курсе того, кто там и что говорит по телефону генералу Броуди некто.

      И лишь одно спасает всех тут от нервного срыва и какой другой душевной агрессии, так это то, что разговор Броуди с незнакомцем, а может с незнакомкой по телефону, продолжался совсем не долго. И вот Броуди с каким-то прямо дурным на мысленную деятельность лицом отрывает от уха телефонную трубку, и с прямо потерянным лицом начинает смотреть не на одного только президента, показывая тем самым, что он ему не полностью доверяет и что мистеру президенту не по силам одному справиться с той проблемой, которая наметилась после этого телефонного разговора. А Броуди, получается, что так смотря ни на кого из присутствующих людей, не задерживая взгляда на чём-то в отдельности, ищет, даже не отдельную личность, – такой подход к решению вставшей перед всеми проблемы бесполезен, – а он ищет нечто такое обезличенное, что сможет всех через чудо спасти.

      А это ещё сильней начинает всех тут тревожить и расстраивать. И больше всего, конечно, президента. Кому несколько обидно видеть, что не в нём ищут спасение. И президент не может сдержаться от того, чтобы сдержаться.

      – Что там сказали? – с нотками истерики и нетерпения вопрошает президент.

      Броуди, как будто очухивается от своего заворожения от этого разговора по телефону, гипнотически на него подействовавшим, смотрит на президента так, как будто он его только сейчас узнал, и потерянным голосом озвучивает то, что ему поручил тут довести до сведения каждого человека в этом кабинете тот, кто с ним разговаривал по телефону, без всякого представления со своей стороны.

      – Сказали, чтобы мы не рыпались. – Сперва Броуди сказал вот такое полоумное, что сразу вызвало обратную реакцию у слушателей. Кого в первую очередь покоробила такая к себе требовательность неизвестного, а может неизвестной, – а определение гендерной идентичности очень важно, ведь узурпаторство власти на право обозначение твоей внутренней сути и самовыражения, может принести психологическую травму шантажисту или шантажистки, кто в первую очередь тоже исключительная личность и имеет право быть судим(а) только за свои поступки, а не за своё право обрести себя какой хочет личностью; и если этому всему не придавать никакого значения, то тогда спрашивается, чего ради всё это революционное переформатирование общества делается, – а затем уже вся используемая этим абонентом лексика. Кто использует