Шахидки по вызову. Альберт Байкалов

с начала девяностых. Ферму разграбили. Больше туда ехать незачем.

      – Что ты этим хочешь сказать? – насторожился Антон.

      – За каким чертом сюда поехал тот человек, которого убили вместе с женой?

      – Не знаю, – пожал плечами Филиппов и неожиданно поднял указательный палец вверх. – Слушай, а ты прав. Не сидели же боевики здесь месяц, поджидая случайную машину, которая могла и вовсе не появиться.

      – Тем более они были уверены, что в ней будет девушка, – задумчиво произнес Вахид. – Давай заедем в Гуни. Там наверняка слышали стрельбу. Заодно спросим, может, кто-то знает владельца «Жигулей», пропавшего вместе с машиной.

      – Мы уже пытались с этим разобраться, – напомнил ему Антон. – Автомобиль с таким номером угнан два года назад, причем это была «Газель».

      – Все равно, – не сдавался Вахид. – Всякое бывает, тем более здесь, в глуши.

      Антон посмотрел на Дрона, безучастно дремавшего в машине, и махнул рукой:

      – Хорошо, поехали.

      Гуни напоминало скорее хутор, чем село. Пять домов с высокими глухими заборами. В одном из них трещал генератор. Снаружи, у ворот, на небольшой скамейке сидели два старика в костюмах и рубашках, застегнутых на последние пуговицы. Оба были в папахах. Один, с седыми усами и бородой, держал между ног палку.

      Как и первый раз, Вахид направился говорить один. Тем временем возле машины появился подросток. Покрутившись, исчез. Спустя несколько минут со двора соседнего дома поднялся столб дыма.

      – Вычислили нас, – спокойным голосом констатировал Дрон. – Сигналят...

      – Да и черт с ними. – Антон потер глаза. Сильно клонило в сон.

      Наконец Вахид вернулся. Усевшись за руль, завел машину:

      – Сигналят кому-то. – Он кивнул на столб дыма.

      – Мы уже заметили, – усмехнулся Антон. – Что говорит народ?

      – В начале лета, – Вахид включил передачу и стал разворачиваться в обратном направлении, – на той дороге появились военные. Это удивило местных. По ней редко кто ездил. Но я ошибся, сказав, что люди в окрестностях фермы уже не живут. Туда год назад вернулись из Ингушетии две семьи. Там было несколько брошенных домов, они их заняли. Это беженцы из Грозного. В город побоялись возвращаться.

      – Ты от темы не отклоняйся, – напомнил ему с заднего сиденья Дрон.

      – Были у них две машины. Одна по описаниям подходит под наш «жигуленок».

      – А про хозяев они ничего не сказали? – удивился Антон. – Все-таки целая семья погибла. Здесь несколько километров. Должны же что-то знать.

      – Конечно, знают, – подтвердил Вахид, – но незнакомому человеку не скажут. Кстати, один старик сильно пристально меня рассматривал и даже спросил, не из Курчалоя ли я. Видимо, сталкивались.

      – А ты что?

      – Сказал, будто в Грозном живу, но там часто бываю в гостях.

      Они миновали остатки бутафорского блокпоста. Впереди, за деревьями, появились крыши строений.

      Неожиданно заработал спутниковый телефон.

      – Мишенев! – вслух проговорил Антон, прикладывая