Шахидки по вызову. Альберт Байкалов

количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.

      – Давай к этому Юсупу наведаемся, – когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.

      Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:

      – Прикрой!

      Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.

      От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.

      Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.

      – На счет три, – то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.

      – Внутри темнее, чем здесь, – одними губами прошептал Мишень. – Можем нарваться.

      В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.

      Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.

      – Все мордой в землю! – не своим голосом заорал он, одновременно уходя в сторону от дверного проема. – Разнесу в клочья!

      Причитания и вопли напуганных женщин заполнили комнату, но, оглушенный собственной стрельбой Мишенев почти ничего не слышал.

      – Свет зажгите! – крикнул с улицы Стромилов.

      – Нет света! – раздался старческий женский голос.

      – Где Юсуп? – вынимая фонарь, спросил Мишенев, стараясь понять, есть ли, кроме женщин, в доме еще кто-то.

      Он включил фонарь и осветил ту половину дома, где заметил лежащего на полу человека. Худшие предположения подтвердились. В луже крови, на спине, с застывшим лицом лежал Лепутович. Вокруг поблескивали стреляные гильзы. Чуть поодаль стояли пожилая женщина и две девушки, не соизволившие выполнить команду. Но он уже про нее забыл.

      С улицы вошел Стромилов.

      – Ну что? – Он прошел через комнату и опустился перед Лепутовичем. – Суки!

      – Лампа в доме есть? – Мишенев рассвирепел.

      Одна из девушек метнулась в соседнюю комнату.

      – Стой! – закричал он ей вслед.

      От неожиданности она упала.

      – Там лампа...

      – Глянь. – Обращаясь к Ефиму, Максим указал светом на дверной проем.

      Поднявшись, тот зашел в комнату. Меньше чем через минуту он появился оттуда уже с зажженной «летучей мышью».

      Максим огляделся. Вся гостиная была залита кровью. На полу множество отпечатков