Меня предавать нельзя. Амелия Борн

звонить Илье Чернованову. Это был его старинный приятель, юрист-акула, который сейчас иногда помогал Владлену в делах фирмы. Он подошел не сразу, и это даже породило совершенно дурацкое предположение, что и Илья в одной лодке с Варей. Как и Вета, с которой Токарев еще даже не разобрался – эта дурында нарывалась на увольнение, но данный вопрос он решит позже.

      – Я слушаю, – раздался в трубке голос Чернованова, и Влад выдохнул.

      – Варя наложила запрет на выезд наших детей за рубеж! Сними его! – рявкнул он в трубку, срывая злость на Илье.

      В ответ раздалось молчание. Оно показалось Токареву гнетущим и тяжелым, как многопудовые гири.

      – Это невозможно, – ответил Чернованов, и два озвученных слова стали отражением той действительности, в которой он пребывал целых два часа.

      Это невозможно.

      Однако факт оставался фактом. Новая реальность погрузила Владлена в себя и, что самое жуткое, он не понимал правил игры, чтобы начать вести в счете.

      – В каком смысле невозможно? – вопросил Токарев.

      – В таком. Я не могу просто куда-то пойти и что-то снять. Тут только суд.

      Чернованов помолчал и добавил:

      – А в чем, собственно, причина того, что Варя взбрыкнула?

      Владлен закатил глаза. Рассказывать Илюхе, хоть и весьма близкому приятелю, о том, что жена просто узнала про море его баб и теперь таким образом мстит, он не собирался.

      – Неважно, – буркнул в ответ. – Ты можешь мне помочь? Приедешь за детьми в аэропорт?

      Снова на том конце связи растеклась мучительная тишина. У Токарева не осталось идей на тему того, куда сбагрить Аню и Машу. Начать искать им срочную няню – означало просто доверить девочек чужому человеку. И таки опоздать на рейс!

      – Я не могу, Влад. Я в пригороде в командировке, если ты забыл. А завтра у меня перелет в Китай, к тебе.

      Токарев запрокинул голову и взвыл. Не скрываясь и не таясь, чем напугал проходящую мимо бабулю, которая чуть ли не закрестилась от его внезапного выверта.

      – Можешь никуда не вылетать, – процедил он в трубку. – Походу, я остаюсь дома. Перезвоню.

      Какое-то время Владлен постоял, вцепившись в телефон. Мысли его лихорадочно метались с одной на другую. В голове появилось самое идиотское предположение из всех – набрать Мишель, ту самую с четвертым размером, и попросить ее приглядеть за детьми.

      С этой женщиной у Токарева были самые близкие отношения среди всех его бабочек-однодневок. По образованию она была филологом, но ей бы больше пошло стать психологом. Потому что однажды Владлен поймал себя на мысли: к Мишель он ходит не столько потрахаться, сколько поговорить. Может, она что-то подскажет?

      Решив отложить эту затею на потом, он направился к тому месту, где оставил девочек. Но чем ближе подходил, тем больший ужас его охватывал.

      Не мог же он перепутать! Нет-нет, все верно! Он оставил Аню и Машу именно там, куда сейчас и подбежал, сломя голову. Но их там не было! Дети пропали бог знает куда, и даже чемодана, который он оставил им под присмотр, на месте не оказалось.

      Проклиная