Дитеркюнхель. Хельги Йожич

на первый этаж и поболтать с Гансом, приготовившим завтрак, после еды прополоскать горло солёной водой (тётушка Геральдина просила не забывать). Только теперь, поднявшись в свою комнату, Дитер осторожно поднял крышку сундука. Бережно взял книгу и выложил её на стол. Замки ящика защёлкнулись сами собой, словно закрывая пути к отступлению.

      Дитер перелистал страницы до места, на котором когда-то остановился, и убедился, что до завершения совсем немного. Он остановился на Скорпионе, и теперь надо пройти Лиру, Эридан, а там совсем чуть-чуть до Большого пса. Книга помнила его, едва он провёл пальцем по хвосту созвездия, почувствовались лёгкие покалывания в ответ. Антарес – сердцем Скорпиона называл эту звёздочку отец Сальватор – коротко, но чувствительно кольнул подушечку среднего пальца. Дитер начал декламацию. Это немного напоминало латинский, который он зубрил для школы, но там были понятны хотя бы некоторые слова, здесь же ни одного, но это неважно. Дитер читал спокойно и сосредоточенно, вслушиваясь в каждое слово, находя ритм в строках. При этом он словно видел со стороны свои губы, артикулирующие заковыристое «экстумо хинкос поломари купто, хаж квенто хаж эрюми». Он только что начал читать, или занимается этим целую вечность? Дитер не смог бы ответить. Время для него рассыпалось сплелось, спуталось, растеклось вокруг прозрачным облаком Со зрением тоже происходили странные вещи: наш герой увидел одновременно очередную страницу и обложку книги. Она не была зелёной, она вообще не имела цвета. Дитер чуть не проскочил Лиру, перелистывая очередную страницу. Он коснулся созвездия не в книге – он подлетел к Веге и плотно сжал её в ладонях, чувствуя горячее биение звезды, словно удары своего сердца. Вернулся за стол и не делая паузы – читал, читал, читал. Наш герой не услышал, как открылась дверь. На пороге стоял удивлённый Ганс.

      – Эй, рекрут, ты со своей латынью вообще никогда не выздоровеешь. Кричу уже третий раз, что обед готов, а ты даже не слышишь. Думал, не живой уже. Давай бросай свою тягомотину и спускайся. Ты, кстати, – громкость голоса садовника понизилась до шёпота, – ничего сейчас не заметил?

      Дитер не понимал, о чём спрашивает старый вояка, и чтобы не выдать себя отрицательно повертел головой.

      – Дом у нас сейчас тряхнуло, даже посуда на кухне зазвенела. У мавров со мной однажды такое было. Там так под ногами всё ходило, что стоять нельзя. А потом – трещины по земле, дома разваленные.

      Дитер окончательно вернулся к реальности и под рассказ старого солдата о землетрясениях поплёлся вниз. Ганс приготовил густой армейский суп, чрезвычайно наваристый и пахнущий дымком. Сам бывший вояка сидел рядом, прихлёбывал большой ложкой и периодически наставлял: «Не торопись, рекрут, не торопись». Для того чтобы развлечь воспитанника, а заодно и для назидания, припомнил садовник историю про ландскнехта, который всегда ел не спеша.

      История про ландскнехта, который всегда ел не спеша.

      Нашу роту наняли против африканцев сражаться. Вместе с нами наёмники со всей Европы. Раньше-то