New Arbat Avenue. Ян Ващук

материального мира, дернули и отправили нас в очередную командировку в этот материальный мир, в наши новые юные, здоровые и привлекательные тела, рост 180, вес 60, русская, английский свободно, немножко французский.

      Ты помнишь, как это случилось – помнишь этот момент? Нет? Я вот помню. Ну, вернее, не совсем помню – потому что это сложно назвать воспоминанием – и не совсем момент – потому что это сложно назвать моментом – но как-то так вышло, что у меня частично сохранились ощущения из той странной бесцветной пустоты, где все происходило. Я была там одна – хотя, наверно, здесь вряд ли применимо понятие одиночества – но при этом отчетливо ощущала повсеместное – если бы это было местом – и одновременное – если бы в нем текло время – присутствие тебя. Тебя и еще кого-то третьего, который был – если бы был – намного старше и мудрее нас обоих. Мы как будто составляли с ним одно целое, но при этом каждый из нас сохранял свою индивидуальность. Мы трое были одинаково близки друг к другу – не в смысле какого-то типа а ля секса втроем – это меня тоже не интересует, если что! – нет, это был другой, не поддающийся описанию союз: мы переливались друг из друга, обогащались друг другом и превращались друг в друга – наша замкнутая система находилась в состоянии полной гармонии и нулевой энтропии, пока однажды ты – да, это точно был ты! – не сделал что-то, что страшно расстроило этого третьего, нашего отца и брата, нашу среду и наш субстрат. Я не знаю точно, что это было, но мне, зай, если честно, насрать. Скорее всего, что-то из тех мерзостей, которые ты обычно делаешь. Не закрыл вход в пещеру, и ночью погиб огонь. Не присмотрел за рабами, и они попередохли от своей чумки. Не поднял руку на стадионе вместе со всеми, и нас поперли с работы. Не следил за составом атмосферы, и всей нашей космической оранжерее пришел конец. Как бы то ни было, зайчик, гармония нарушилась, все полетело к чертям. Лафа закончилась.

      Нет, никто не посылал нас, никто не обзывал нас мудаками и ошибками природы, как некоторые любят рассказывать, никто не говорил, что мы обломали ему кайф – нет, просто этот третий внезапно стал отдельным. Он вдруг перестал сообщаться с нами, перестал делиться своим раствором, перестал мешать свою кровь с нашей, он поменял пароли, закрыл нам доступ и пережал воздух. Он откололся и отчалил, оставив во мне зияющую дыру, оставив в тебе торчащий осколок, оставив нас в открытом пустом черном нелепом невыносимом вакууме – если какое-то понятие тут и уместно, то это именно оно. Мне было холодно, одиноко и паршиво. Ты вроде бы сначала был рядом, но потом я тебя потеряла. Потом я взяла в ипотеку вот эту квартирку, в которой я на второй фотке, и купила в кредит вот эту машинку, в которой я на третьей. И вот я здесь. Привет, как дела? Мне кажется, у меня подходит к концу кислород, так что, пожалуйста, не трать мое и свое время. Мне не важно, на чем ты ездишь и где ты живешь. Мне не нужны твои пошлые комплименты и твои идиотские шутки. Я хочу услышать