Штангист: назад в СССР. Артём Март

разлили? Ну ниче. Пускай это у вас на счастье будет.

      – А что ты вернулся, деда? – Спросил я, подняв взгляд от склянок.

      – Да представляешь, Вова, дотопал до дому и все думаю: чего я забыл? Будто бы чего-то мне не хватает. Ходил-ходил по двору, да потом и вспомнил! Удочки я у вас оставил!

      Я бросил взгляд на чехол, который старик примостил за дверью.

      – Не видали? – Спросил он.

      – Видали, – ответил я. – Вон он, за дверью стоит.

      – Ой! Да и правда! – Дед Фомка взял чехол, повесил на плечо, словно ружье. – Ну ладно, пойду я!

      – Мож, останешься? – Поднялся я. – Мама сушек купила. И пряников. Давай чай пить.

      Фомка пожал плечами, улыбнулся.

      – Ну… И правда… – Мама, до этого момента старательно прятавшая блестящие глаза от старика, наконец подняла на него взгляд. – Оставайся, дядь Фома. На чай.

      Старик весело разулыбался.

      – Ну, раз хозяйка приглашает, так чего бы не остаться?

      – Здрасьте!

      – Здравствуйте.

      – Здрасте, Вера Васильевна!

      – Здравствуйте.

      Ученики, один за одним вбегавшие в школьные двери, здоровались со стоящей на входе строгой женщиной. Женщина под пятьдесят, одетая в светлую блузку и черную юбку, внимательно наблюдала за тем, как школьники спешат на уроки.

      Подражая окружающим, я прошел мимо нее и бросил: «Здравствуйте».

      – Здравствуйте, – обратила она ко мне свое грубоватое лицо.

      Школа номер девять располагалась в старинном четырехэтажном здании, красным своим фасадом смотревшим на широкий и не огороженный школьный двор.

      Субботнее утро было прохладным, солнечным и приятным.

      Видя, как детишки маленькими группками топают на занятия, мне просто невестилось, что я снова среди них. Все это: и школьный двор с железными турниками и лесенками, и задорный зов звонка, и веселый рокот детских голосов в школьных коридорах – пробуждало далекие и счастливые воспоминания. Будоражило тем, что я снова могу пережить это поистине беззаботное время. Время, в котором каждая проблема, каждый вызов, что вставал передо мной еще в детстве, с высоты прожитых лет, казались настоящими пустяками.

      Детство, с его пустяковыми неурядицами и детскими невзгодами виделось мне одним сплошным отпуском после того, что мне пришлось пережить в зрелости. Когда я с головой окунулся в девяностые а потом и во времена новой России.

      Миновав широкий актовый зал, я поднялся на второй этаж, к кабинету номер восемь, в котором мне предстояло присутствовать на первом, чуть ни за сорок лет, школьном уроке. Уроке математики.

      Свой класс я нашел быстро. Стоило только глянуть на школьное расписание, весившее на большом стенде, расположившимся над гордым бюстом Ильича, стоящим в окружении советского флага и знамени РСФСР.

      Когда я вошел в широкую, полную света аудиторию, шумевшие там одноклассники, почти сразу затихли. Все как один уставились на меня. Я обвел мальчишек и девчонок спокойным взглядом. В ответ видел бесхитростное детское презрение и холод.

      По