Академия и Земля. Айзек Азимов

в мои личные покои. Там не так романтично, как в темнице старых грозных имперских времен, зато гораздо более комфортабельно.

      По подсчетам Тревайза, они опустились не меньше чем на пятьдесят метров ниже поверхности планеты, когда дверь остановившейся кабины скользнула в сторону и они вышли из нее.

20

      Тревайз с нескрываемым удивлением огляделся по сторонам.

      – Вам не нравится у меня, Советник? – спросила Министр.

      – Нет, почему же, Министр. Наоборот, я поражен. Я не ожидал ничего подобного. Впечатление, которое я получил от вашего мира за то короткое время, что нахожусь здесь, от того немногого, что я видел и слышал, – это мир строгости, умеренности, а уж никак не томной роскоши.

      – Так оно и есть, Советник. Наши ресурсы ограничены, и наша жизнь должна быть так же сурова, как и наш климат.

      – Но все это, Министр… – И Тревайз развел руками, словно пытаясь обнять комнату, где, впервые на этой планете, увидел разные цвета, где на кушетке лежало множество мягких подушек, где от стен струился нежный свет, где устланный коврами пол приглушал звук шагов. – Это же настоящая роскошь.

      – Мы отвергаем, как вы верно подметили, Советник, бесполезную роскошь, кичливую роскошь, излишне дорогостоящую роскошь. Тут же роскошь в чистом виде, которая к тому же полезна. Я много работаю и несу большую ответственность. Мне необходимо место, где я могу расслабиться, забыть ненадолго о тяготах, связанных с работой на посту Министра.

      – И что же, все компореллонцы живут так же, когда за ними не подсматривают, Министр?

      – Все зависит от степени ответственности и важности работы. Немногие могут позволить себе подобное, заслужить такое или в соответствии с нашим моральным кодексом возжелать этого.

      – Но вы, Министр, можете позволить и то, и другое, и третье?

      – Ранг имеет свои привилегии. – Лайзалор уселась на кушетку, которая заметно прогнулась под ее основательным весом, и указала на мягкий стул, стоявший рядом. – А теперь усаживайтесь, Советник, и откройте мне все ваши безумные мысли.

      Тревайз сел и расслабился.

      – Безумные, Министр?

      – В приватной беседе нет нужды слишком пунктуально соблюдать формальности, – вальяжно промурлыкала министерша, облокотившись о подушку. – Можете называть меня Лайзалор. Я буду называть вас Тревайзом. Скажите мне, что у вас на уме, Тревайз. Давайте выкладывайте.

      Тревайз положил ногу на ногу и откинулся на спинку стула.

      – Поймите, Лайзалор, вы предоставляете мне выбор: либо согласиться покинуть корабль добровольно, либо стать подсудимым на официальном процессе. В обоих случаях вы в конце концов завладеете кораблем. Правда, вы убедительно советуете мне склониться к первой альтернативе. Вы готовы предложить мне другой корабль взамен нынешнего, на котором, как вы говорите, друзья и я можем отправиться куда угодно. Можем даже остаться здесь, на Компореллоне, и ходатайствовать о гражданстве, если пожелаем. Что касается не таких ответственных решений… вы охотно