Полный ахтунг. Эльза Кексель

мыслью: «Я так ничего и не сказала Вильгельмине Карловне про ночное происшествие. Но, может, оно и правильно. Вдруг мне все привиделось? Мало ли… Сначала надо наверняка во всем убедиться. Посмотрим, повторятся сегодня ночью вчерашние странности или нет».

      Незаметно подкралась дрема. Но, несмотря на усталость, на этот раз спалось очень чутко, словно в ожидании чего-то.

      Едва лишь в коридоре что-то нарушило ночную тишину, как новая хозяйка тут же проснулась и напрягла слух: «Кажется, началось? Или нет?»

      Прислушалась: «Нет, все тихо. Наверное, мне показалось».

      Но стоило голове опуститься на подушку, как тут же снова что-то послышалось. Нет, на этот раз не смех. Раздался чей-то грустный женский голос. Откуда-то издалека, но на этот раз уже более отчетливо. Слов было не разобрать. Только вздохи. Словно некое существо о чем-то тосковало.

      Сделалось не по себе. Сердце испуганно забилось. Захотелось залезть с головой под одеяло. Но Елизавета усилием воли заставила себя подняться с кровати и, медленно ступая босыми ногами, приблизилась к двери. Замерла.

      Раздался тихий шорох, будто кто-то брел по коридору. «Может, рискнуть и выглянуть?» – мелькнула шальная мысль. Кошкина отбросила ее и поёжилась. Но было понятно, что так ничего узнать не получится.

      Тогда Лиза пересилила страх и все-таки рискнула выглянуть. Осторожно повернула ключ в двери и потихоньку толкнула дверь. Образовалась маленькая щелочка. Пришлось припасть к ней одним глазом. Сильнее открывать не рискнула.

      Длинный мрачный коридор по-прежнему освещался одной слабенькой лампочкой. У новой хозяйки пока руки не дошли поменять ее на более яркую.

      И поскольку лампочка была маломощная, а стены окрашены темно-зеленой краской, то все вокруг теперь представлялось как в каком-то страшном фильме ужасов.

      То, что Кошкина увидела, заставило ее похолодеть от страха.

      На другом конце коридора светилось какое-то пятно. «Привидение?» – мелькнула мысль, стало совсем не по себе и тут же захотелось захлопнуть дверь. Но Лиза буквально приказала себе не делать этого.

      Странное пятно медленно уплывало прочь. Это была белая фигура. Человеческая. Но полупрозрачная. Скорее женская. Вдруг призрак остановился и оглянулся. Это была девушка.

      У Кошкиной душа ушла в пятки: «Меня заметили?»

      Но возвращаться призрак не стал. Какое-то время он постоял на месте, грустно вздохнул, а затем доплыл до конца коридора и растворился в воздухе, будто его и не было.

      «Уф!» – облегченно выдохнула Лиза и тихонько закрыла дверь. Но едва повернулся ключ в замке, как в коридоре снова послышался шорох и на этот раз раздался смех. Как прошлой ночью. Тоже женский.

      Смех приближался. И вдруг раздался истошный крик: «Убийца!»

      Опять воцарилась зловещая тишина. Но, спустя несколько мгновений, ее снова нарушил требовательный женский голос: «Верни мне мое!»

      И тут Кошкина, не помня себя от страха, в два прыжка доскочила до кровати и пулей нырнула