Vip-зал. Йенс Лапидус

университете.

      Но ни с кем из них не связалась, пока что дело было очень тонкое. И она сделала все возможное, чтобы разузнать побольше.

      Филипу Шале было двадцать восемь, на несколько лет меньше, чем ей самой.

      Он вырос в центре Стокгольма, в Эстермальме, жил с родителями, пока не съехал. Учился в школе Нильссона и в Индивидуальной гимназии. Оба заведения – частные школы с репутацией, они существовали задолго до того, как шведская система образования перестала регулироваться государством. Тогда в Стокгольме было только три частные гимназии: Индивидуальная, Французская и Школа Кристоффера в Бромме.

      Но двадцать лет назад школы полностью приватизировали. Кто угодно мог открыть свою школу, разместить рекламу и набрать учеников. А если были ученики, были и деньги. Школы стали выгодным делом. Простая арифметика: низкие издержки, гарантированные доходы. Мать Эмили была настроена весьма критично, особенно когда один из больших школьных «концернов» обанкротился. Но с другой стороны, а что в современной Швеции она не критиковала?

      После гимназии Филип занимался с частным преподавателем, чтобы получше сдать экзамены, предыдущие оценки оказались недостаточно высокими для поступления в университет. В это же время он разместил свои первые инвестиции. Сын одного из отцовских сотрудников, семнадцатилетний компьютерный гик Кевин Андерссон, в свободное время создал программу для передачи изображений между мобильными телефонами. Филип основал фирму, составил контракт и вложил пятьсот тысяч. Они назвали проект «Пиксель Флоу». Через девять месяцев они продали свою компанию в тридцать раз дороже. На этом деле Филип заработал первые собственные миллионы. Сколько получил юный Андерссон, написавший программу, в бумагах, которые прочла Эмили, не значилось. Однако она отметила, что идея о передаче изображений к сегодняшнему моменту, похоже, умерла, уступив место другим технологиям. Она представила, что отец сказал бы: «Все эти новые штуки происходят быстрее, чем в хоккее». Что он имел в виду под «новыми штуками», всегда было несколько туманно.

      После двух попыток Филип наконец набрал на экзамене баллы, необходимые для изучения экономики в Стокгольмском университете. Но похоже, что и там он сдал только треть экзаменов. Большую часть своего времени он посвящал бизнесу.

      Кабинет Магнуса. Какие-то бумаги лежали у него на столе. Сверху на них – большой снаряд, кажется, от миномета. Магнус использовал его как пресс-папье.

      Он позвонил родителям Филипа:

      – Добрый вечер, теперь со мной Эмили. Расскажите, что случилось.

      Зазвучал приглушенный голос Карла-Юхана Шале:

      – Я только что говорил с Патриком Эрном, это наш с Филипом поверенный в банке. Час назад Филип ему звонил.

      – Что он сказал?

      Голос Карла-Юхана дрожал, и он несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. Эмили показалось, что он не сможет говорить.

      – Он сказал, что Филип ему позвонил и попросил перевести шестнадцать миллионов крон на его расчетный счет.

      – Ох,