Vip-зал. Йенс Лапидус

Филип не понял, что от него хотят.

      Потом один из мужчин знаками указал на край причала.

      Им надо, чтобы он спустился и вышел на лед.

      – Нет-нет. Так нельзя.

      – Я сказал – слезай.

      – Вы психи. Лед не выдержит. Я же утону.

      Человек с пистолетом обошел его и встал напротив, лицом к лицу.

      Он приставил пистолет к животу Филипа.

      «Это конец», – догадался Филип. – «Не делайте этого, не делайте», – стучало в голове.

      Человек с пистолетом сказал, как будто это было чем-то само собой разумеющимся:

      – А теперь ты пойдешь туда.

      Филип почувствовал дрожь в ногах. Он сел на корточки у края причала и начал медленно сползать вниз. До льда было метра два. Он отпустил руки и спрыгнул на скользкую поверхность.

      Раздался треск. Он посмотрел вниз. Лед выглядел влажным и хрупким.

      Он вспомнил, как в детстве катался на коньках на стадионе в Эстермальме.

      Там было безопасно: под катком была твердая земля.

      Филип не знал, насколько тонкой могла оказаться ледовая корка, но что-то ему подсказывало, что в такую зиму, как эта, лед не бывает прочным.

      Это было равносильно самоубийству.

      – Здесь нельзя пройти. Пожалуйста.

      Мужчина наверху убрал пистолет. Вместе с остальными тремя он стоял у края причала, засунув руки в карманы, и глазел на Филипа.

      – Иди, – сказал он.

      21 января

      На небе сегодня ни облачка. Многие стокгольмцы подтвердят, что ради такого дня стоит потерпеть три месяца серости и унылой слякоти.

      Деян не мог дождаться предстоящей поездки. И не только из-за долгожданной встречи. Он обожал водить.

      Он снял перчатки и повернул ключ. Машина завелась с полоборота. Руль оказался холодным, словно был сделан из металла, поэтому он придерживал его самыми кончиками пальцев правой руки. И все равно мерз. В новых моделях руль с обогревом, но ему же пришлось включить печку на максимум и ждать, пока салон прогреется.

      Тачку он взял у Томаса, его собственная разбита в хлам после большой аварии на той неделе. Хотя это тоже «бэха», да еще и пятой серии, так что жаловаться не на что.

      Некоторые вот водят «Опели» или «япошек».

      Машина скользила на север по трассе Е4. Разбуди его кто среди ночи с просьбой махнуть по этому пригороду задом наперед, он бы справился с первого раза.

      Через некоторое время он свернул на Е18. Теперь он ехал через северный Стокгольм. А это совсем не его район.

      Не доезжая до Окерсберги, он свернул к Эстерокерской колонии. Кое-что изменилось с тех пор, когда он был здесь в последний раз. Да и в последние годы он наведывался сюда реже, чем следовало бы.

      Он думал о Тедди, после случившегося они не так уж часто разговаривали. Тедди – или Найдан, как его на самом деле звали, который стал Нэдди, который потом стал Тедди, – сказал, что справится сам. И Деян ни секунды не сомневался – Тедди всегда справлялся со всем сам. И когда они еще были желторотиками, и в любом деле, за которое они потом