Воевода ертаула. Полк конной разведки. Юрий Корчевский

отстроил. Убили кинжалом в спину, прямо во дворце. Представляешь?

      – Постой, погоди, Кирилл. Кто нашел убитого?

      – Какая разница? Слуги наткнулись.

      – Почему решили, что кинжал? Кинжал – оружие боевое, с ним во дворец не ходят.

      – Правильно спросил. Рана в спине была, но самого кинжала не оказалось. А решили, что кинжал, потому что удар в спину был нанесен и лезвие насквозь тело пробило – есть рана выходная спереди. Ножей такой длины не бывает.

      – Со слугами-то разговаривали? Может, успел перед смертью боярин сказать что-то важное?

      – Какое там! Он уже бездыханным был, а под ним – лужа крови.

      – Враги у него были?

      – У кого их нет? Даже в тебе я не уверен, что, повернись я к тебе спиной, ты не выстрелишь в меня. Шучу я так, не дергайся.

      – Кто тело осматривал?

      – Я сам, как дьяк приказной, да двое людей моих, в сыске сведущих. Не возьму же я с собой палача? – плоско пошутил Выродов.

      – Резонно.

      – Чего?

      – Разумно, – поправился я. – А одежда, в которой его убили, где?

      – Почем я знаю?

      – Его ведь не в ней хоронили?

      – Помилуй бог, она же вся в крови. Обмыли, переодели, все по-человечески, по-христиански, упокой Господь его душу, – перекрестился дьяк.

      – Где живет, вернее – жил Голутвин?

      Вместо ответа дьяк Выродов встал, приоткрыл дверь и рявкнул, как ротный старшина:

      – Андрей, подь сюда.

      В кабинет с полупоклоном вбежал служивый.

      – Вот, знакомься – вологодский боярин Георгий Михайлов. Он будет сыск вести по убийству Голутвина. Поступаешь под его руку – показать, что нужно, по городу провести. Понял?

      – Как не понять?

      – Тогда иди с боярином, куда он скажет.

      Дьяк повернулся ко мне:

      – Сам понимаешь – не тяни. Будут задержки в чем или помощь нужна – сразу ко мне.

      Я поклонился и вышел вместе с Андреем.

      – Боярин, чего изволишь? – склонился в полупоклоне Андрей.

      – Давай по-простому, не юродствуй. Мы вместе должны выполнить работу. Потом я – домой. Если нас ждет успех, думаю, оба не останемся незамеченными. Потому работаем дружно. Хочешь – можешь доносить на меня Выродову. Думай и решай сам.

      Андрей не ожидал от меня настолько прямого обращения и покраснел.

      – Прости, боярин. Начальства много, все помыкают, думают – лучше меня знают. Тебя тоже поначалу за выскочку принял. Слова твои принимаю и помогу чем могу.

      – К дому Голутвина веди.

      Мы пошли по заснеженным улицам. Это у нас в Вологде снег был, как и положено – белый. А в Москве – серая снежная каша. Немудрено – пепел от многих печей, навоз, грязь – все перемешалось человеческими ногами и конскими копытами.

      Жил боярин Голутвин недалеко, в чем я и не сомневался. Не будет же боярин из дворцовых на окраине жить? Были на месте через десять минут.

      – Прости, боярин.

      – Называй Георгием.

      – Поздновато уже,