Златая цепь. Наталья Гайс

слезы.

      – Почему врозь?! Я без мужа никуда не пойду!

      – Ну что вы, не бойтесь так! – попытался успокоить ее толстяк. – Врозь мы идем в целях безопасности. Через несколько дней вы обязательно воссоединитесь.

      Полными ужаса глазами Елена смотрела то на меня, то на Загорского.

      – Да, дорогая, все так! – бодро заверил я супругу. – Придется немного пострадать. Но это с пользой для нас. Будь терпелива и думай о хорошем. Иди же.

      В дополнение моего убеждения Гаврила добавил, что все объяснения Елена обязательно получит от мадам Магды. Теперь же времени мало и нас необходимо разделить не медля. Эти его слова окончательно парализовали Елену. Она никак не хотела отпускать мою руку и я, в свою очередь, видя нарастающую нервозность наших новых друзей, дал ей слово, что мы действительно скоро встретимся и все пугающие перемены – результат небольшого политического переворота. Друзья вызвались нам помочь, спрятав на время у себя. Она, казалось, поверила наконец-то моей импровизированной лжи и утирая платком покрасневшие, полные слез глаза, послушно последовала за Магдой, даровав незначительное облегчение моей душе.

      За таинственной двустворчатой дверью они скрылись по очереди. Сначала мадам, затем Елена и последним шел толстяк, имя которого так и осталось не раскрытым.

      Боже мой, что я делал в тот момент, что творил, отдавая жену в руки незнакомцев?! Если бы я знал тогда, чем все это обернется, и что это все означает, я бы не пошел за ними. Потому что… Но это правда, о которой я догадываюсь лишь теперь – спустя пять с небольшим лет.

      Я надеялся до последнего момента, что эти двое – Загорский и мадам в черном – объяснят нам все или хотя бы повторят при Елене то, что успел сказать мне Гаврила Павлович. Смешно называть его по имени-отчеству хотя бы потому, что выглядел он как мой ровесник. Даже несмотря на то, что являлся моим прадедом. Но я робел пред его знанием и полным тайны посвящением. Ведь каким-то образом он пересек границы времени и остался жив и молод. Такой логике я следовал, пока кто-то невидимый не шепнул в моей голове, что все это может быть блефом. И с чего я взял, что он тот, кем назвался?

      Далее со мной произошло мощное отрезвляющее озарение. Мой внутренний спор с самим собой не прекращался теперь нина секунду. С одной стороны,мы в другом времени и это факт. И Гаврила очень похож на портреты прадеда Загорского. Но, с другой стороны,мало ли похожих людей? А если это все же ловушка? Возможно, но тогда кому надо устраивать подобную западню? Что мы из себя представляем? Достойного ответа на последний вопрос у меня не нашлось, хоть я и задавал его себя раз за разом, а потому именно на этом зыбком факте в пользу Загорского я незаметно успокоился.

      Когда Елену увели, моему взору предстало то, что до этого изучала мадам в черном – портрет Петра Великого. Мне стало любопытно, что же в этом весьма заурядном изображении царя так привлекло внимание мрачной дамы. Быть может она поклонница данного жанра живописи или увлечена личностью самого императора? Портрет как портрет… В