Валёр. Иван Июль

очень явственно и чутко, что спутать его со сном, просто, невозможно! А девушка с собачкой? Как её связать с морозцом, что обхватывал даже его ботинки? Нет, это был не сон, а настоящая зима, пускай и с небольшим холодком. И вода в реке, которая была уже покрытая тонким льдом, на котором заигралась эта рыжая собачка, тоже, ведь явь, а не сон! Но, на улице сияет май!

      «А девушка-то, была очень уж миловидная, что сердце забилось в таком тревожном стуке, что и поверить в это невозможно! А я, почему так быстро оттуда сбежал?».

      Как она пыталась сама прыгнуть на этот тонкий лёд! Слёзы текли по её лицу, и тихое, от бессилия всхлипывание, превратилось в плач. А во льду, в рваной полынье, скулила тонущая собачка, и пыталась спасти свою жизнь. Вот это и заставило Макария взойти на тонкий лёд, который, треснув под ним, окунул в холодную воду, которая обожгла его ужасной резью. Собачку, он с прорехи льда вытащил, но самого ботинки потянули на дно. Всё же, он сумел выбраться на берег и спокойно уйти домой.

      «Так, мой дорогой Макарий! Где мои ботинки, что с мокрой весны находятся на балконе? Но, их там нет, и где, же их мне искать, если в квартире найти невозможно?».

      Ботинок Макарий не нашёл нигде! Обыскал обе комнаты, но их небыло нигде!

      В дверь требовательно постучали, с приправой нелестных слов:

      – Ты, что же, скороходы свои бросил ко мне под дверь? Сушить их мне, что ли, предложил? Следов наставил, что враг врагов, а мы-то люди свои, сами по себе! Понял, сосед, как бы и нет? Ботинки свои забери и не разбрасывай их по коридору, а то мы их быстро в жадность мусорки отошлём! Будешь сорить, так мы тебя быстро отсюда, что метлой, выметем, без твоих на то соглашений!

      Дверь, грюкнула под ударом чужого кулака и замерла в тишине.

      Макарий вышел в коридор и, взяв ботинки в руки, с удивлением заметил, что они действительно были мокрые и, точно, его!..

      … – Эй, парень! Ты, что же это, опять спать решил, да ещё в такой необычной позе? Давай, просыпайся в наш день идущий, а то ведь его можно и проспать! И вернуть уж назад, не получится, так что, подъём, для восстановления своих сил!

      Макарий, очнувшись, с удивлением взглянул на Смотрину Алексеевну и спросил:

      – А где же О…, эта девушка с мокрой собачкой? – покрутил вокруг сонной головой, Макарий.

      Смотрина Алексеевна, засмеялась и весело ответила:

      – Это, видимо, в Антона Павловича Чехова! Там есть, что-то очень похожее на это, парень! А «О», то это в нашем алфавите, да ещё и в высоком восторге, имеется всегда! Приснилось, значит, тебе невероятное, да очень уж, желаемое. Точно, что парейдолия в сонном явлении! Так, ведь, Макарий, из мира не этого, что рядом с нами?

      – Видимо, что так! Но, всё же, это было, будто, наяву! А парейдолия, то, что это такое на вкус? Вы, уж, извините меня, за то, что уснул!

      – Это, когда желаемое выдаётся за видимую действительность, причём, очень и очень явственно! – и, вдруг, неожиданно, с удивлением воскликнула:

      – А это откуда в тебя такое, и точно, что на самом явном явлении? – и взяла рисунок с таким восторгом, что глаза засияли девичьим восхитительным блеском.

      – Что