Девяностые. Фрагменты прожитого…. Александр Махнёв

Прапорщик ставит на покраску двух бойцов, выдаёт краску и уходит в гостиницу отогреваться. Старший по призыву солдат, отправляет работать молодого, – «Давай спускайся в кессон и крась, а я подойду через часок», – и бегом к складу, там земляки собрались.

      Солдат полез с краской внутрь сооружения. Нитрокраска вещь опасная, запах, конечно, минут пяток в помещении вытерпишь, но задохнуться можно в момент. Через минут двадцать солдат теряет сознание. Благо в этот момент Чуприй подошёл проверить, как его команды выполняются. Светит фонариком в кессон, видит боец лежит, спешно спускается в сооружение, оступается и падает. Головой при этом ударяется о металлическую ступень и теряет сознание. И если бы не Олег, одному господу известно, что было бы.

      Добров с дивизионными комсомольцами рядом со скважиной лыжную трассу пробивал. Видел он, друг недалече стоит, только позвать хотел, а нет его, пропал Тарас. Олег огляделся, нет никого. Подбежал к скважине, видит, оголовок открыт, глянул, а там лучик фонарика светит, дорожку вглубь показывает. Сердечко поддавило, понял Добров, что-то случилось. Полез в скважину, тоже чуть не грохнулся, но удержался. Прямо под ногами Чуприй лежит. Он друга под руки и вверх, там его лыжники приняли. Выбрался и сам, по щекам Тараса несколько раз ударил, тот очнулся и спрашивает: «Где Бабаев?»

      – Какой Бабаев?

      А Чуприй в сторону люка рукой машет: «Там, там! Бабаев там».

      Олег понял и бегом к скважине. Спустился вниз. Нашёл, точнее не нашёл, а нащупал бойца, в охапку и к люку.

      К вечеру у медпункта полдивизиона собралось. Охи, ахи и прочее! Бойца откачали, благо медик был опытный. Тарас с перебинтованной головой по коридору медпункта вышагивает, рядом Добров с перевязанной ногой прыгает. А у начмеда в кабинете командир полка шумит: «Я не спрашиваю почему?! Я спрашиваю почему?!» Это он командира дивизиона отчитывает. Одним словом всё обошлось, как говорят, малой кровью. Олег с Тарасом неделю в героях ходили, прапорщик «служебное несоответствие» схлопотал, боец на молоке три дня в полковом медицинском пункте загорал.

      И тот случай сильно сдружил офицеров. Ещё бы, Олег товарищу жизнь спас. Тарас потом не раз говорил: «Я, Олежка, должник твой на всю оставшуюся жизнь!»

      В дивизионе Чуприй недолго задержался, всё же, оказалось, действительно была у него наверху «лапа». Что за лапа, то ли брат, что служил в то время в Афгане, или кадровики тыла Министерства обороны, может ещё кто. Так вот те неведомые силы, Тараса сначала откомандировали в распоряжение округа, ну а потом, оказался он в Афганистане. Так полковые тыловики рассказывали. И до сегодняшней встречи Олег о судьбе друга ничего не знал.

      И вот эта встреча.

      Уже с половины четвёртого Добров «челночил» по холлу главного корпуса. Конечно, он волновался – столько лет не видеть друга лейтенантской поры.

      Чуприй ровно в четыре вышел к товарищу.

      – Что, заждался? Ты же помнишь, я аккуратен в своих обещаниях.

      Они вновь обнялись.

      – Олег Платонович,