Папины хлопоты. Владимир Александрович Сединкин

себя в эльфийских шмотках.

      – Денег сколько? – спросил я, заранее готовясь к долгому подсчёту.

      – Два кошелька с золотом, три с серебром, пять с медью, – быстро управился староста, проявив смекалку. – Каждый под завязку, господин.

      – Так золото, серебро и один медный возьму с собой. Остальное оставьте себе.

      Восторженный вздох прокатился по рядам крестьян. Кто-то упал в обморок.

      – Спасибо хозяин, – оскалился Борн, продемонстрировав мне кривые, чёрные зубы.

      Все драгоценности кроме парочки перстней, массивной печатки и золотых цепочек, я тоже оставил мужикам. Из оружия взял себе десяток метательных ножей, меч Алиендила похожий на саблю (больно уютно он умещался в моей руке) и парочку кинжалов. Взял ещё топор, чем немало удивил мужиков.

      – Телега, лошади готовы? Придумал, что накидать внутрь, чтобы я выглядел мирным торговцем?

      Староста указал мне пальцем на крепкую повозку, стоящую в углу двора. В ней стояли мешки, тюки, лежали какие-то шкуры.

      – Два дня назад разбойники ограбили какого-то купца и привезли сюда его телегу. Не разгружали. Можно взять её, а лошадок мы дадим вам самых лучших. Только одному ехать нельзя.

      – Думаешь обидят? – улыбнулся я.

      – Нет, что вы! Хотя на дорогах не спокойно. Гоблины озоровать начали опять. Просто в Кносте лучше выглядеть бароном, приехавшим на рынок вместе со своими людьми. Я, мой сын и ещё три человека поедем с вами. Сопроводим вас до города. Заодно продадим несколько лошадок и купим скотину для себя.

      Подхватив с тарелки серебряной вилкой с двумя зубцами очередной кусок мяса, я закинул его себе в рот.

      – Не возражаю. А вот мясо пересолили.

      5. Страшная находка

      Уже через час две крепкие пегие лошадки везли телегу, в которой мы все устроились, по дороге. Борн в начале стеснялся, а потом начал развлекать меня разговорами. Рассказывал про нравы местных жителей, эльфийские грабежи, оркскую войну, гоблинские рейды, гномью реконкисту и другую забавную ерунду, которая у них тут творилась. Его сын – коренастый лопоухий паренёк и трое крепких мужичков молчали, иногда кидая на меня уважительные взгляды.

      – А мир у вас тут бывает? – лениво спросил я старосту, пережёвывая крепкими зубами соломинку, закинув ногу на ногу и развалившись на тюках набитых шерстью.

      – Так иногда. Бывает, год не воюем, бывает полтора. Тогда вообще хорошо.

      – Да уж, хорошо. А сколько королевств на континенте?

      – На чём?

      – Ну, здесь на суше… под небом.

      – Тридцать три.

      – Ничего себе. И все ненавидят друг друга?

      – Так это только человеческих. Ещё три гномьих, два оркских… раньше три было, но жёлтые, красных перебили, – уточнил Борн, опять растопырив пальцы. – Да два эльфийских, но у них Гражданская война в обоих, вот они по нашим землям и расползлись.

      – А у гоблинов?

      – У гоблинов, троллей государств нет, господин. Они же дикие, грабежом живут.

      – Тролли значит ещё есть, – произнёс я, не то чтобы удивившись, так… скорее констатировал