Папины хлопоты. Владимир Александрович Сединкин

пробегали по плечам и груди.

      – От чего?

      Трур взглянув на меня, задрожал, закрыл лицо руками и произнёс:

      – От тоски.

      «Сволочь. Пока ещё рано. Он мне нужен», – подумал я, поднимая рывком мерзавца с пола.

      Вместе мы поднялись наверх, покинули коморку и прошли двадцать метров до башни герцога Доны, которая вознеслась над крепостной стеной и другими постройками.

      Возле крепкой дубовой двери стоял стражник. Увидев окровавленное лицо лейтенанта, он попытался было выхватить меч из ножен, но тихий хлопок и пуля в голову не позволили ему этого сделать. Лязгнув, он безжизненной кучей упал у входа.

      Трур с суеверным страхом взглянул на меня и забился в судорогах всем телом. Пара оплеух быстро привели труса в себя.

      В этот момент за стеной раздался громкий хлопок, скрип дерева и взрыв смеха. Красавчик приступил к выполнению плана. А спустя несколько секунд решетка, ведущая на стену, с грохотом опустилась. Несущим там службу стражникам понадобится какое-то время, чтобы сообразить, что произошло, а затем исправить подъёмный механизм.

      Распахнув дверь в башню, я услышал сверху женский визг и пьяный мужской хохот.

      14. Мерзавец

      Когда мы поднялись по ступеням и подошли к двери женский крик уже стих. Изнутри не раздавалось никаких звуков.

      – Постучи и сделай так чтобы он нас впустил, – приказал я хнычущему Труру уперев дуло пистолета в затылок.

      Герцог Дона открыл нам не сразу. Некоторое время он перепирался со своим лейтенантом, оба несли чушь, но когда лязгнул засов и появилась щель…

      Хрясть! – удар ногой вырвал ручку двери из руки аристократа и отбросил его в сторону.

      Так, что мы имеем? Одно застеклённое окно, письменный стол из красного дерева, окованный металлическими полосами сундук в углу, большая кровать под балдахином в центре, бутылка вина и вазочка винограда на столике рядом. Чистенько, уютненько если бы не двухметровый столб, вмурованный в пол и обнажённая девчушка бессильно свисающая с него в цепях. Разбитое лицо, торчащие в стороны острые грудки… вот же мразь.

      – Ты кто такой? – заорал герцог, бросившись к письменному столу. – Убирайся прочь! Стража, ко мне!

      Я же тем временем толкнул к себе под ноги Трура и перед тем как нажать на спусковой крючок сумел коротко ответить ему на застывший в глазах вопрос:

      – Ты снова меня обманул.

      Схватив со стола ножны, Дона, вырвал из них меч. Да нет, это не меч. Скорее шпага. Я не был фанатом холодного оружия, так как в свободное от работы время предпочитал лежать на диванчике и почитывать книжечку, но знал, что шпага в основном предназначена, чтобы колоть, а меч чтобы рубить. В руках герцога был великолепный образец, своего рода гибрид – не шпага, ибо клинок был заметно шире и не меч, так как обладал притягательной грацией и изяществом. Свет, попадая в окно, играл на полоске металла, наполняя комнату солнечными зайчиками. Да, это скорее… испанская шпага.

      Спрятав пистолет за пазуху, я без проблем обезоружил аристократа сломав ему правую руку. Дальнейший наш диалог