Зов Истинного Союза. Оксана Рубина

о чувствах, которыми ты когда-то разбрасывалась. Финн, твоя «любовь» к нему… все об этом знают, и это отбрасывает тень на наш союз.

      Кассар не церемонился, говорил прямо, свысока, как будто перед ним стояла не равная по силе и значению наследница Эллерионов, а глупая девчонка, увлечённая пустыми иллюзиями.

      – Мы не можем позволить твоим детским увлечениям разрушить планы, – его голос стал резким, резче, чем она ожидала. – Это не о тебе и не о твоих чувствах. Наши роды должны объединиться ради защиты, а ты слишком долго позволяешь своим сердечным делам влиять на судьбы многих.

      Слова Кассара жалили, но Валерия понимала, что он говорил не просто из-за уязвлённого самолюбия. Он был не в восторге от этого союза, и ещё больше его раздражало, что в глазах многих Лерориэль всё ещё казалась наивной девушкой, которой правит любовь, а не долг.

      – Я понимаю, – холодно ответила Валерия, стараясь не показывать, как задели её его слова. – Но ты ошибаешься, Кассар, если думаешь, что я по-прежнему та, кем была раньше. Финн больше не имеет значения, как и все его пустые обещания.

      Кассар слегка прищурил глаза, его губы тронула едва заметная усмешка, но холод в его взгляде не исчез.

      – Если бы только это было правдой, – бросил он. – Твой отец противился твоему союзу с Финном, потому что видел в нём угрозу. Тебе следовало слушать его, но ты была слишком ослеплена своими мечтами.

      – Отец всегда был строг, но я не была глупой девчонкой, как ты хочешь показать, – ответила она, сдерживая волнующиеся внутри эмоции. – Может, он и был прав, но тогда мне казалось, что я имею право на собственные чувства.

      Кассар подошёл ближе, его шаги были мягкими, но в них ощущалась скрытая сила. Лерориэль, точнее, Валерия в её теле, не отступила. Она не собиралась показывать слабость перед ним.

      – Чувства, – повторил он с горечью. – Они ничего не значат, когда речь идёт о выживании. Сейчас не время для любви или привязанностей. Ты думаешь, что я здесь потому, что восхищён твоей красотой или мечтаю о твоей руке? Нет, Лерориэль. Я согласился на этот брак не ради тебя, а ради нашего общего долга.