Баба Люба. Вернуть СССР. Книга 2. Фонд А.

соседка поставила ногу в щель и не дала мне это сделать.

      – Я не закончила! – заявила она мне.

      У меня, наверное, челюсть отвалилась от такой наглости, потому что настроение у соседки скакнуло вверх и она сказала:

      – Слышала, твой супружник хорошо на Северах деньгу зашибает…

      – Хм… – нечленораздельно сказала я.

      – И детей ты усыновить решила…

      Я напряглась.

      – Ну так вот, если не хочешь, чтобы пришла опека и забрала их в детдом, будешь мне платить ежемесячное содержание!

      Она назвала сумму, и мне аж поплохело – я не знала, плакать или смеяться.

      – Ты дура? – спросила я.

      – Дура не дура, а прекрасно знаю, что если от соседей поступит жалоба, что над приёмными детьми издеваются, то они сразу придут и таких детей очень быстро заберут в детдом. Почти без проверки!

      Она победно глянула на меня и усмехнулась.

      – Так что плати!

      Глава 3

      Почему одни люди тяжело работают, тянутся к каким-то целям, часто буквально сутками напролёт пашут в попытке жить достойно и отложить хоть какую-никакую копейку на черный день, а другие считают, что им все должны, что они вправе отбирать что-то у других. Где правда? Где справедливость?! Ведь эта дрянь Райка замахнулась отобрать рубль у сирот. Хотя какой там рубль! Там за этот «рубль» шикарный дом купить можно и машину в придачу.

      Как так можно? За эти деньги она готова сломать жизнь двум детям!

      В общем, я кипела внутри, но виду, конечно, не показывала.

      А сама лихорадочно думала: однозначно шантажистам платить нельзя. Один раз даже если я и заплачу, она ведь на этом не успокоится. Будет и второй раз, и третий, и двадцать третий. А потом всё равно в опеку напишет. Просто потому, что может. Власть свою показать и удовольствие от чужих неприятностей получить.

      С другой стороны, отказывать и тем более делать скандал –нельзя. Напишет же. И напишет так, что потом все эти комиссии замучают. А ещё может быть, что в этих комиссиях у неё кто-то свой есть, впряжется, и можно потом такие неприятности получить, что устанешь доказывать, кто прав, кто виноват. Причём, насколько я помнила по той, моей жизни, в это время законы трактовались достаточно вольно.

      Поэтому я сказала:

      – Хорошо. Но только это не так быстро.

      – Мне быстро надо!

      – Так, а почему ты сейчас только пришла? – нахмурилась я. – Почему раньше тихо на попе сидела? Ты же знаешь, что Пётр только что в Нефтеюганск уехал, там поезд четверо суток от Москвы только идёт, потом ещё до буровой сутки с пересадкой добираться. Так что пока я ему письмо напишу, пока оно дойдёт, пока он перевод сделает. Хотя даже не знаю, как такую сумму почтовым переводом переводить…

      – Хочешь детей сохранить – плати!

      – Да чем я тебе платить-то буду? – развела руками я. – Он мне ничего не оставил. Даже если квартиру эту продать, то такой суммы не наберётся. Да и не могу я её без него продать, у него тут доля. Так что или подожди немного, с месяц примерно, или делай что хочешь.

      – Месяц…