Антиджихад. Альберт Байкалов

сидевший на стареньком диване Дыба вытянул ноги и посмотрел на Кривого, – а как Питон этого сапера разговорить собирается, если Гафур сказал, чтобы следов побоев не было? От денег он отказывается, а стоит развязать руки, так тут же бросается, хоть и приплющило его после укола и водки.

      – Наверное, у Питона какой-нибудь препарат есть, – пожал плечами Кривой, не отрывая взгляда от экрана телевизора. – Не наша проблема. Не продаст он ни грамма, если мы с ним чикаться будем.

      Рядом с домом раздался едва различимый скрип тормозов. Переглянувшись, оба подельника подошли к окнам, заставленным горшками с геранью и алоэ.

      От калитки через двор уже шел Питон и какой-то незнакомый парень с оттопыренными ушами. Он оживленно о чем-то рассказывал чеченцу, размахивая руками, тот делано смеялся.

      – А это что еще за чудо? – удивился Кривой.

      – Какой-нибудь специалист по причинению боли без следов, – с иронией в голосе ответил Дыба.

      В это время «БМВ», за рулем которой остался Аюп, развернувшись, вновь выехала на дорогу.

      Питон прошел в дом, пропустив вперед себя незнакомца.

      – Заходи, дарагой, – он указал место за кухонным столом. – Сейчас заправим машину и через час будем в твоем Можайске. Вот, попутчика прихватил, – обращаясь к вышедшим из комнаты бандитам, улыбаясь, объяснил чеченец. – Это мои друзья, о которых я говорил, – пояснил он ушастому.

      – Сергей, – представился, застенчиво улыбнувшись, парень. Затем, спохватившись, привстал, пожал руки Дыбе и Кривому, которые, не понимая, в чем дело, промямлили в ответ какие-то на ходу придуманные имена.

      «Педик», – брезгливо подумал Дыба.

      «Студент», – сделал вывод Кривой.

      – Пойдем, – Питон показал Дыбе взглядом на двери, – покажешь мне свое приобретение.

      Гараж был сделан из листового железа и раскалился на солнце. Когда Дыба открыл дверь, их обдало жаром словно из печки.

      Майор сидел, привязанный обеими руками к металлическому стеллажу. Рот был заклеен скотчем. Военный долго щурился от яркого света, пытаясь вытереть о плечо выступившие на глаза слезы.

      – Он запястья не натер? – заволновался Питон, присаживаясь перед пленником на корточки.

      – Не должен, – Дыба подошел и встал рядом. – Видишь, мы ему под веревки мягкую резину положили.

      – По голове били?

      – Так, резинкой, – отмахнулся Дыба. – Даже шишки нет. Наркоз Древнего Египта.

      – А ты что, там был? – усмехнулся чеченец и отклеил скотч от рта пленника. – Побрить его надо, прежде чем второй раз клеить будете.

      – Понял, – вздохнул Дыба.

      – Майор, – Питон похлопал пленника по щеке, – ты меня слышишь?

      – Да.

      – Говорить будем?

      – Сдохну, но продавать ничего не буду, – замотал головой офицер.

      – Я думал, такие только в кино бывают, – обращаясь к самому себе, пробормотал не без восхищения Питон.

      – У нас вся армия такая…

      – Слушай,