Вертикальная радуга. Николай Зайцев

с того. – Сразу насторожился я.

      – У тебя есть! Представляешь, как здорово мы с ним смотрелись на свадьбе лучшего друга в белых шарфах?

      – Да? Думаешь – это важно?

      – Это очень важно. Мы не можем выглядеть полными лохами. Ты должен дать нам шарф. Должен.

      – Почему я?

      – Больше ни у кого нет. – Золушкин перестал меня тискать и вздохнул. – На три дня. Три дня! – Он растопырил четыре пальца и тыкал мне в лицо. – Каких-то три дня. Игорь классный парень. Он постирает и отдаст.

      Я посмотрел на «классного» парня и понял, что шарфа больше никогда не увижу. Но Золушкин был моим одноклассником и, если бы я не дал требуемой вещи, все бы узнали, какая я сволочь.

      – Ладно. – Я прошел в коридор к шкафу прихожей. Золушкин следовал за мной по пятам. Дверь шкафа всплакнула на прощанье, расставаясь с дорогой для меня вещью и, заткнулась. – Вот шарф. Три дня.

      – Спасибо, Васек. Я был уверен в тебе. Жаль, что ты не поступил в институт четыре раза. Сейчас бы учились вместе. Такие дела.

      – Мне бы надо поспать.

      – Да-да. Уходим!

      Мы вошли с ним в кухню и остолбенели. Игорьки раскрыли бутылку водку и пили. На нас посмотрели с непониманием – что за люди.

      – Без меня пить! – Обиделся Золушка. – Без меня!

      – Садись Золушка. Садись и ты, непонятный хозяин хаты. Все мы странники Млечного пути.

      О-па. Я сел. Мне уже налили полстакана водки и протягивали заботливые руки краюху черного хлеба.

      – Я не пью водку.

      – Не пей, – согласился со мной Игорь и залпом выпил мою долю.

      – Не гоните! – прокричал Золушкин. – Опять накидаемся до беспамятства. – Мне же он подмигнул мимоходом. – Сейчас допьём бутылку и уйдем. Не волнуйся. На улице холодно. Мы же не бичи. Правильно?

      – За это и выпьем, – провозгласил один из Игорьков. И они довольно таки быстро прикончили первую бутылку. Я обрадовался, но не надолго, до тех пор, пока кто-то не вытащил из внутреннего кармана пиджака вторую, не откупорил её и не стал наливать, как ни в чем не бывало дальше.

      – Знатная закуска, – сказал один из гостей, кивая на черный хлеб. – Давно не ел.

      Золушкин покраснел.

      – У тебя гитары нет? Сейчас попоем.

      – Гитары – нет.

      – Как нет? – вскричал Золушка.

      – Ты же нам обещал, – зло пробормотал Игорек, обращаясь к моему однокласснику.

      – Сука, – набычился второй и завертел стакан в руке. Стекло жалобно взвизгнуло.

      – Давайте так попоем? – вяло предложил Золушка.

      Я начинал закипать. Нос чесался. Щека у глаза стала подрагивать. Правый кулак сжался до боли в суставах.

      – Нет. Петь вы не будете.

      Игорьки хмуро посмотрели на меня. В их стеклянных глазах промелькнула какая-то мысль, но похожая на комету здравый смысл растворился сумрачной тупой безнадежности. Золушка притих, шкрябая щетину на шее.

      – Почему? – В голосе слышалась прямая и явная угроза.

      – Ответь! –