Двери самой темной стороны дня. Сен Сейно Весто

как раз на сообщения о гибели на его склонах других альпинистов. Здесь было над чем подумать. Сидя у костра с горячей кружкой в руках, мысли лезли размером с книгу.

      Но вот тебе вересковое поле, то есть взгорье, весь цвет редких случайностей и исключительно редких обстоятельств. Веер совпадений Они делали черно-зелено-голубой антураж еще более черным, зеленым и голубым – теплым… Теплый локоть судьбы.

      Сошедшее с нарезки воображение рисовало один сюжет исхода за другим. Оно мало было приспособлено к переходам подобного рода, и теперь рисовало трагедию за трагедией. Предстояло, промахнувшись мимо берега, то ли погрузиться в жутко глубокие и чудовищно холодные горные воды, утопить парашют и утонуть в конце концов самому, то ли каким-то образом удастся выпутаться, едва не захлебнувшись, из намокшей одежды и паутины купола, гигантским блеклым мегатойтисом идущего ко дну, в полуобморочном состоянии достичь пустого скалистого берега, по дороге все же очень удачно утопив грузовой контейнер, чтобы после страдать от голода и сильного насморка, одиноко слоняясь меж космических рыжих сосен. Но все равно по-настоящему проголодаться здесь не дадут. Не в этой реальности. Его будут ждать в высокой траве у озера, кто-то не добрый, раздраженный длительным ожиданием, похожий разом и на пятнистую гиену, и на серебристый одуванчик, и вначале он будет искать сук потяжелее и покрепче, а потом утомительно долго искать подходящее дерево…

      Голубая глазница ложбины с озером на дне была стиснута меж камней и стены леса. С высоты птичьего полета она выглядела фрагментом черепа. Она словно делала сноску. Сверху все выглядело нарисованным.

      Безжизненное озеро тихо играло изумрудными бликами, на зеркале воды лежали облака, нужно было подготовить ноги к удару, но он никак не мог угадать, где сядет. Промахнуться было нельзя. Здесь всего было слишком много, пространства и пропастей, – неприступное злое ущелье надвигалось, обещая катастрофу. Далекие пятна прозрачных горных хребтов рухнули за горизонт.

      Со стропоуправлением удалось разобраться, и теперь озеро летело навстречу, как паровоз. Что-то не все в порядке здесь было с рефракцией. Нереальное озеро горело синим, лес тонул в черном, тянуло крепким сквозняком, все ближе снося к голому гранитному отвесу. Не без усилий разминувшись с лысым утесом, Гонгора поддернул неповоротливую стропу и направил сомкнутые стопы прямо к песчаной озерной отмели. До короткой извилистой косы оставалось совсем немного.

      Просочились в игольное ушко, подумал он, выбирая момент, чтобы поддернуть стропы. Наклон купола смягчал посадку и давал шанс устоять на ногах. Прямо под ним из шапки листьев торчали иссохшие пальцы сучьев, за ними начиналась вода. Даже если все делать вовремя, места может не хватить. Он бросил взгляд вниз, постучал краями горной шнурованной обувки друг о дружку и напрягся, готовясь к сильному удару по ногам.

      Он провалился мокасинами в податливую серую крупу песка, поднялся, сделав несколько шагов, натянул лямки,