Предназначение. Олеся Овчинникова

Здесь действительно могут быть змеи.

      Джулиана, сверкнув яростным взглядом, отвернулась.

      – Я же сказала, что не боюсь, – ответила она, не оборачиваясь.

      – Послушайте, миледи, такого ярого презрения к опасностям я еще ни у кого не встречал. От этого можно заболеть.

      – От бесстрашия и храбрости еще никто не умирал.

      – Я говорю не о бесстрашии. Я говорю о гордости или, вернее, о гордыне. По вашей теории гордыня – составляющая трусости, а трусость – величайший порок. Вы противоречите сами себе, дорогуша.

      – Дорогуша?! – девушка не знала, что ответить от возмущения. – Дорогуша? Да как вы смеете со мной так разговаривать?!

      – Да бросьте, леди Джулиана. Мы ведь не на балу и не в гостиной. А там, где вежливость и этикет не имеют такого уж значения, как в свете.

      В ответ девушка только промолчала. Но не потому, что ей нечем было ответить, а потому, что он впервые назвал ее по имени, и каким чудным оно слышалось из его уст.

      – Ну ладно, извините меня, – поравнявшись с ней, произнес граф. – Мне не стоило так к вам обращаться, миледи.

      Слово «миледи» он произнес подчеркнуто громко, но девушка не обратила на это внимания. Ей не хотелось ссориться с графом, тем более, что настроение и так было ни к черту. Поэтому она решила сменить тему.

      – Вы представились, но не назвали вашего имени. Так как же оно звучит?

      – Джордан Джеймс Рассел, граф Майнфорд, – ответил граф, театрально поклонившись.

      «Джордан… Это имя ему необычайно идет», – пронеслось у нее в голове.

      – Вашего коня зовут Халиф. Почему именно Халиф?

      – Я путешествовал по Востоку: был в Марокко, Египте и других странах и приобрел там этого арабского скакуна. Лошади этой породы невысокого роста, зато очень хорошо развивают скорость и вообще очень выносливы.

      – Значит, вы любитель быстрой езды?

      – Да, – последовал простой ответ.

      Джордан всю дорогу украдкой наблюдал за графиней. Ранее изысканный наряд утратил весь свой блеск – несомненно, дорогое платье запачкалось и пришло в негодность, волосы были стянуты лентой в простой хвост на затылке, ввиду отсутствия полноценного отдыха под глазами залегли тени. Но при всем при этом она ничем не выказывала усталости, бодро шагая вперед. Ее упрямство вызывало в нем желание схватить ее и отшлепать, как напроказившего ребенка. Но в то же время ему хотелось обнять ее и согреть, почувствовать запах ее молочной кожи, ощутить мягкость шелковистых волос… И эта дурацкая муслиновая косынка. Им овладело непреодолимое желание сорвать ее и открыть взору все прелести, которые скрывала полупрозрачная ткань.

      Мысли эти, словно паутина, опутали голову графа, и он решил поскорее от них избавиться. Он давненько не был с женщиной, но это не значит, что он должен бросаться на первую попавшуюся девушку. Из временной задумчивости его вывел голос графини.

      – Ну и где же ваш водопад? – с ноткой иронии спросила она. – Наши бурдюки совсем