В плену у прошлого 2. Ольга Мушенок

продолжал смотреть, как на последнюю… И от этого взгляда меня саму начинало трясти, как в жесточайшем приступе лихорадки. Как же быстро мужской взгляд может вознести на пьедестал и так же быстро столкнуть с него прямо в грязь. Я тонула в этой грязи из-за чьих-то козней, вот только кто мог меня так оклеветать и ненавидеть, ведь у меня врагов то не было никогда? В страхе мои глаза пробегают по всем стоящим в гостевой комнате: мамы Румисы, домработнице Зуаль и останавливаются на ядовито-улыбающейся Айше выглядывающей из-за входной арки. Не знаю, откуда взялись силы, но я оттолкнула от себя Демира и пулей рванула на Айше с кулаками.

      – Это всё ты устроила! Змея подколодная!

      Набросилась на неё и ударила кулаком по лицу. Она с визгом запищала, как резаная, а меня от гнева и увиденной стекающей алой крови по её губам ещё сильнее заводило. Сама не заметила, как её волосы намотались на мой кулак и я стала вырывать ей локоны не обращая не на кого внимания.

      – Сама, задыхаясь от боли, захлёбывайся в собственной гнили!

      Меня оттаскивали от неё, но я с такой одичавшей силой держала её чёрный волос, что вырвала прядь лохмотьев.

      Кто-то не больно схватил меня за шею сзади и отбросил в сторону, как пушинку.

      – Демир! – грубый, басистый голос отца Азиза заставил вздрогнуть всех и даже меня, находящуюся всё еще в бессознательном состоянии. Он оттолкнул Демира стоящего возле меня.

      Папа Азиз наклонился и помог подняться мне с пола.

      – Вставай, дочка. – с теплом сказал он. Отчего у меня появилась надежда в его спасении и защите с пониманием, что меня жестоко оклеветали. Но на полу возле меня были разбросаны фотографии и, когда мужчина обратил на одну из них внимание, то мгновенно потемнел в лице, а я отпрянула назад, вспомнив, что он сделал со своей женой Амирой.

      Слёзы меня душили от обиды, уши закладывало от безмолвного крика души.

      – Мы обязательно разберёмся кто прав, кто виноват! – неожиданно прозвучали из уст отца такие слова согревающую душу. – Не бойся, вставай!

      Мужчина, заметив Айше, с жалостью посмотрел на неё, а потом на меня, но ничего больше не сказал. Наверное, он пребывает в шоке от происходящего.

      Со второго этажа доносился плач моей малышки, кнопочки Эдже. Крик становился всё громче и громче, когда я подняла глаза наверх лестницы, то из-за перил показались сначала ручки, а потом головка. У самого края лестницы она остановилась, а увидев меня ярко улыбнулась и высовывая язычок двинулась ползти вперёд.

      В этот момент моё сердце сжалось от самого дикого страха, что есть во всей Вселенной, а потом провалилось в бездну, в темноту вместе со мной.

      – Э-э-д-ж-ж-е-е! – донёсся мужской крик от удаляющегося от меня света.

      Что-то очень тёплое греет меня из нутрии и обволакивает снаружи. Ничего не болит. Тишина и спокойствие, кажется, я лежу на мягкой лежанке под летними лучами солнца. Ветра нет и свет пробирается ко мне в темноту, слепит, а потом наверное облака закрыли солнце и наступила темнота. И я открыла глаза.

      В ушах звенело, как после