За гранью игры. Валентин Никора

У кого-то сейчас будут гости и знакомство с родительским ремнем.

      Аррах перезапустил программу.

      Компьютер на мгновение затих, погасил экран, а потом вновь ожил.

      Несколько секунд бешеного запуска всех жизненно-важных программ и появились файлы вируса, моделирующего человеческое сознание в радиусе десяти парсек. Файлы выскакивали один за другим:

      Clad.bmp

      Clad.htm

      Clad32.dll

      Np.dmf

      Ok.htm

      Ongi. txt

      Readme. txt

      Setup. Clad

      Ui. xls

      Uninst. dll

      Xn. ipg

      Вся эта белиберда для Раддара ничего не означала. Это было предназначено для людей. Файлы выскакивали в пространство друг за другом, и самораспаковывались где-то уже в пути.

      На далекой Земле один из нападавших вдруг бросил пистолет и, неожиданно даже для себя самого, кинулся спасать диски. Второй несколько секунд оторопело смотрел на своего подельщика, потом упал и забился в судороге.

      – Биллион гхыров! – чертыхнулся Аррах. – Что у них, на Земле, каждый второй эпилептик?

      Потом трансляция прервалась.

      – Ну? – спросил Аррах. – Спасли хоть что-нибудь?

      – Мальчишку от тюрьмы. – мрачно проворчал компьютер.

      – Это я видел. – ученый запустил руку в волосы. – Кретины! Даже грабить, как следует, и то не умеют!

      – Давай научим. – Раддар заметно повеселел.

      – Прямо сейчас?

      – А что? – компьютер засветился огнями. – Второго парня от тюрьмы избавим. Люди же жестоки друг к другу. Я сам слышал: они прямо так и говорят врагам: «Я тебя не перевариваю». Видимо, поэтому не все у них и каннибалы: отравиться бояться.

      Скорбная мина сползла с лица ученого. Аррах улыбнулся:

      – Подключай лицензионный канал. Будем работать чисто и открыто.

      Дэвид, открыв рот, смотрел, как Патрик бился в спазмах, точно пытаясь скинуть с себя невидимое лассо. «Что за хрень? – думал Дэвид. – Пора делать ноги, пока копы не нагрянули!» Но ноги не слушались.

      – Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!!! – закричал Дэвид.

      Это он даже не ругался, а сильно испугался. А других слов для выражения сильных эмоций – не знал.

      И вдруг в голове раздался голос:

      – Дэвид, а какого черта ты тут делаешь? Вон, и копы уже соскучились, и тюрьма по тебе рыдает.

      Дэвид задрожал, точно осиновый лист на ветру. За тринадцать лет своей жизни, парню ни разу не приходилось общаться с внутренними голосами.

      – Ну? – неизвестный ждал ответа.

      Дэвид плюхнулся на колени:

      – Пощадите! Не убивайте! Я буду ходить с этим придурком Патриком в воскресную школу, я сам испеку индейку к рождеству!

      – Запеку, Дэвид. – глас божий набирал силу. – Пекут пироги. А еще будешь мыть каждый день посуду.

      Дэвид хлюпнул носом. Мыть посуду было позором. Вот если бы машины – другое дело. Но разве с богом поспоришь?

      – Буду. – Дэвид не выдержал и заревел, прямо как маленький.

      – Ладно,