Сингуляр. E. R. Rakaev

были настроены, но я забыл о системе связи. Моё сознание генерировало команды, но прототип не мог их получить. Я завис между мирами без возможности вернуться.

      Я пытался кричать мысленно, но ничего не происходило. Мысли усиливали отчаяние. Как долго я проведу в этом состоянии? Возможно, навсегда? Я оказался заложником собственной поспешности и недальновидности.

      Просыпаюсь в ужасе

      И вдруг всё изменилось. Я почувствовал, как сердце забилось быстрее, и словно начал падать. Я прорвался сквозь завесу, и очнулся в кресле, весь в холодном поту. Это был сон. Вернее, кошмар. Самый ужасный из тех, что я когда-либо переживал. Но он спас меня, вытянув обратно в реальный мир.

      Новая реальность

      Теперь я понимал, что эксперимент слишком опасен. Я поспешил и допустил серьёзные ошибки. Этот кошмар стал уроком, который научил меня тому, что поспешность может стоить мне разума.

      Новые мысли

      Теперь я знал, что нужно действовать осторожнее. Моя прежняя уверенность чуть не привела к катастрофе. Я должен пересмотреть каждый шаг и продумать детали. Ошибок больше быть не должно.

      Глава 8. Перезапуск

      Первый эксперимент провалился с таким оглушительным треском, что его эхо до сих пор отзывается во мне. Я остался один в мёртвой тишине, словно в безбрежном океане, где нет ни одного спасительного берега. Я потерялся, как корабль без капитана, захваченный водоворотом неудачи. И лишь моё отчаянное чувство самосохранения, тот самый личный кошмар, который я сам себе устроил, вытащил меня из этой бездны. Я понял: ошибка была болезненной, но она стала моим спасением.

      Я действовал на инстинктах, надеясь на случай, как будто вытягивал последний жребий. Но теперь я знаю: если этот путь пройти заново, каждый шаг должен быть выверен до микроскопических деталей, словно я двигался через минное поле, где одно неверное движение – и всё закончено.

      Подготовка к перезапуску

      Я остановился. Глубокий вдох. Как шахматист, обдумывающий следующий ход. Первый провал был ударом, и теперь мне нужно было не просто собрать оборудование заново, но и себя. Это была подготовка нового эксперимента, но скорее – перезапись судьбы.

      Все шаги пришлось пересмотреть, каждую деталь подвергнуть сомнению. Никаких импульсивных решений. Как стрелок, сосредоточивающийся на мишени, я нацелился на успех, зная, что малейшая ошибка может вновь привести к катастрофе.

      Первое, что требовало исправления, – это интерфейс взаимодействия. В прошлый раз я был как художник, забыл наложить последние штрихи. Программа, которая могла бы связывать меня с прототипом, попросту не существовала. Всё было лишь набором холодных и бесполезных железяк. Теперь я знал: связь между мной и машиной должна быть выстроена безупречно, как дирижёр управляет оркестром одним взмахом руки.

      Интерфейс управления

      Сев за разработку нового интерфейса, я ощутил, как мелочи вдруг становятся ключом ко всему. Программа должна была улавливать