Хрусталь. Антон Щегулин

фонарь Попову за то, что тот домогался до неё… Или просто так поставила? История умалчивает.

      – Агата? Привет, давно не виделись.

      – Григорий, только аккуратно… У меня очень странные ощущения.

      Она лежала на кушетке и смотрела в потолок не двигаясь, даже не повернула голову в нашу сторону, зрачки были расширены, а в глазах застыл ужас.

      – Что именно мы должны делать аккуратно, Агата?

      – Всё… Одно неверное движение, и моя душа разделится на астральные сущности. Я не смогу более существовать.

      Мы переглянулись с Леной, она жестом пригласила меня самостоятельно разбираться с проблемой, ибо Агата моя знакомая, а не её. Я подсел рядом, щёлкнул пальцами над ней несколько раз и понял, что реагирует она слабо, зрачки почти не двигались, она будто пребывала в трансе.

      – Что ж, Агата, давай поподробнее, что происходит и почему ты решила вызвать помощь?

      Она моргнула. Первый раз за минуту.

      – Я никого не вызывала.

      Мы вновь переглянулись, Лена села на кресло, закинула ногу на ногу и занялась бюрократией.

      – Так, хорошо, тогда что у тебя болит?

      – Ничего не болит, всё в порядке.

      – Тебе нужна помощь?

      – Возможно… Я пока не знаю… А почему вы приехали? Кто вас позвал?

      – Нам поступил вызов, Агата, он приходит в виде сигнала, мы ни с кем не общались. Во всём комплексе есть тревожные кнопки, и мы отрабатываем вызовы по этим кнопкам.

      – Я ничего не нажимала… Но не уходите. Просто побудьте рядом. В тишине. Пожалуйста.

      Я прокашлялся.

      – Можешь хотя бы попытаться объяснить, что происходит? Опиши свои чувства, а мы пока сделаем наши врачебные штучки, хорошо?

      Агата кивнула и начала бубнить что-то несвязное, периодически замолкая. Когда Лена подошла и нацепила ей на руку специальную липучку для измерения давления, Агата даже не сопротивлялась. Она как будто действительно присутствовала здесь лишь наполовину.

      – Давление шестьдесят на тридцать.

      Я никак не прокомментировал это. Мы посветили в зрачки фонариком, они не сузились, чувствительность отсутствовала, Агата не закрыла глаза.

      – Возьмём у неё кровь.

      Лена кивнула, мы оба понимали, что Агата может находиться под воздействием наркотических веществ. И я уже знал, к кому обращусь с соответствующим вопросом после дежурства. Наполнив ампулу, мы наложили повязку, всё это время Кушенякина никак не реагировала на наши манипуляции. Затем мы проверили её рот, на предмет раздражения слизистой, померяли температуру и сообщили в диспетчерскую, что у нас подозрение на гипоксию. Если сообщить о наркотиках, здесь через минуту окажется гвардия, алерион и даже военные следователи.

      – Лен, проверь ящики.

      Она послушно огляделась вокруг, открыла несколько и через пару мгновений подозвала меня рукой. В глубине лежал пакетик с зелёно-жёлтыми бошками.

      – Ясно, афган-куш.

      – Что?

      – Бошки с крэком… Бля, кто вообще в здравом уме этим дерьмом