Матери-убийцы. Как перестать быть жертвой и не превратиться в монстра. Павел Дмитриев

спит, – шепчет он. – Заходи.

      – Как у нее дела? – Мой голос хриплый и слишком тихий, поэтому я прочищаю горло, прежде чем подойти поближе к Суне.

      Белье на кровати чистое, но, когда я получше осматриваю комнату, то замечаю, что она давно требует ремонта. Штукатурка слезает со стен, а деревянные доски на полу прогибаются под шагами. Нужно обязательно смотреть под ноги. Лицо Суны бледное, а под глазами залегли темные круги. Через трубку в ее вену течет прозрачная жидкость.

      – Пьетро уверен, что она справится, – говорит ее муж. – Я совсем забыл представиться вчера, – добавляет он. – Меня зовут Стефано Росси.

      – Мун де Анджелис. – Я пожимаю его руку. – Сестра Тициана. Они с Кьярой дружат.

      – Она мне уже рассказала. А еще она говорила, что ты лучший боец во всей Венеции. Ни одна женщина не продержалась на арене так долго. – Он убирает прядь со лба жены.

      – Мне просто везло до недавних пор, – оправдываю я свой сомнительный успех.

      – Иногда и везения достаточно. – Он снова смотрит на Суну.

      – Как дела у вашего сына?

      – Хорошо. Он остался с моей матерью. Пьетро дал Леону жаропонижающие таблетки. Из твоих денег, – добавляет он, колеблясь. – Мы не сможем выплатить долг.

      – Все в порядке, честно. Я даже сама не поверила в то, что заработала пять тысяч лир.

      Стефано вопросительно смотрит на меня:

      – Я вышла на поединок с Люцифером со щитом, но потеряла его во время битвы.

      – Дареному коню в зубы не смотрят, не так ли?

      – Верно. Я рада, что смогла вам помочь. Только не пускайте ее больше на арену, – прошу его я. – Она не боец.

      – Она не из тех женщин, которым можно что-то запретить. Ради своих детей она готова прыгнуть в яму со змеями, – тихо говорит он. – Леону становилось все хуже день ото дня, и нам нужны были деньги на лекарства. Мы не знали, что делать.

      Я тяжело сглатываю. Значит, родители, которые готовы отдать жизнь за своего ребенка, все еще существуют.

      – Как долго ей придется здесь лежать? – меняю тему я.

      – Ей нужно оставаться здесь еще несколько дней, а потом она отправится домой поправляться. Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Я бы не смог дальше жить без нее.

      – А где ты повредил свою руку? – спрашиваю я. – Никогда не видела тебя на арене.

      – Я сражаюсь в битвах похуже, чем моя жена. – Он поджимает губы. – Я разнорабочий. Нерон де Лука нанял меня выполнять всякие работы по дому, и я упал с крыши. Я легко отделался, но Нерон отказался платить мне, пока я не доведу работу до конца. Только поэтому мы оказались в этой сложной ситуации. – В его глазах блеснули слезы.

      Я отворачиваюсь, потому что понимаю, как ему тяжело плакать при женщине.

      – Нерон такая сволочь, – говорю я, подходя к окну.

      – Надеюсь, Братство однажды о нем позаботится, – говорит Стефано тихо, но я слышу гнев в его словах.

      – Я бы не стала расправляться с ним, – произношу я мысли вслух. – Он того не стоит.

      – Думаешь? Члены совета превращают нашу жизнь еще в больший ад, чем ангелы. Я от многих разнорабочих