Проклятие главы рода. Татьяна Новикова

с дедушкой, – напомнила свекровь.

      Агата кивнула и подошла к деду Максиму. Пусть ей и не хотелось даже смотреть в его сторону, но она пересилила себя, склонилась, чтобы вновь пожать его ладонь.

      Внезапно он содрогнулся всем телом и протянул к Агате руку, словно хотел схватить её за запястье. Рот его широко разомкнулся, но оттуда не вылетело ни слова, ни даже хрипа.

      Испуганная женщина сделала шаг назад.

      Пусть даже не вздумает её касаться.

      Дед несколько раз с усилием моргнул, а затем… затем на аппаратах, отсчитывающих показатели здоровья, начали скакать какие-то цифры. Раздался тревожный писк.

      – Папа! – вскрикнула свекровь и подбежала к двери. – Срочно! Кто-нибудь! Отцу плохо!

      Набежали доктора, началась возня, зазвучали голоса на, казалось, непонятном языке. В медицинских терминах Агата не разбиралась и, сколько ни прислушивалась, так и не поняла, о чем переговариваются врачи. Затем её вместе со свекровью выставили наружу, и следующие полчаса они провели в коридоре, перед закрытыми дверями палаты.

      Виктория Максимилиановна тупо пялилась в одну точку на стене, словно окаменела.

      – Всё будет хорошо, – сказала ей Агата.

      – Только как именно «хорошо» будет? – ответила женщина с болезненной ухмылкой. – Он выживет или умрет?..

      На этот вопрос Агата ответа не знала.

      Когда ждать стало совсем невыносимо, наружу выглянул один из докторов.

      – Мы стабилизировали его состояние, – отчитался он. – Сейчас жизни вашего отца ничто не угрожает.

      – Что с ним произошло? – испуганно спросила свекровь.

      – Если простым языком, то сильнейшее перенапряжение. Приборы зафиксировали попытку физической активности. Первую за все эти дни. Ваш отец услышал что-то тревожное? Он пытался как-то отреагировать на какие-то слова или действия?

      Агата вспомнила, как дед Максим захотел её коснуться, как открыл рот, а в глазах его читалась жуткая решимость. Она глянула на свекровь, но та покачала головой. Неужели ничего не заметила?

      А ей самой не показалось ли? Слеза на щеке Максимилиана… она была готова поклясться, что ее видела.

      – Он хотел мне что-то сказать, но не смог, – тихо проговорила Агата.

      Виктория Максимилиановна отмахнулась.

      – Агат, тебе наверняка показалось. Зачем бы дедушке тебе что-то говорить? Доктор, объясните лучше: есть ли шанс, что он… – она вдруг замялась, – что он восстановится? Может ли эта активность означать, что папа справляется со своей болезнью?

      – Ничего нельзя обещать наверняка, но… это будет настоящим чудом, – ответил доктор. – В любом случае, мы вкололи ему успокоительные. Сейчас ваш отец спит.

      Они поблагодарили доктора, и когда медики разошлись, Агата тоже решила, что пора прощаться. Ей не давал покоя поступок деда Максима. Но свекровь попросту не поверила. Не увидела, как его морщинистая рука потянулась к невестке. Решила, что та выдумывает.

      Смысла переубеждать её нет.

      Попрощавшись, Агата вышла из клиники.

      Она