Аанэа. Том 2. Сила Обители. Павел Сибирин-Томский

раньше.

      Тари, отбросив остатки сна вместе с невесомой тканью покрывала, встала с постели. Ее тело было, как всегда, безупречно красиво, и Орвин, глядя на нее, на миг забыл об ощущении тревоги, что росло в его душе.

      – Что-то случилось? – спросила Тари, подойдя к стрельчатому окну и глядя на горизонт. – Ты провел в обсерватории всю ночь. Почему?

      –Что-то не так со Светочем Спирали и с его энергией, – ответил он, немного помолчав. – Она искажается и… В общем, я чувствую, что в наш мир снова может прийти разлад.

      Она нахмурилась.

      – Ты так думаешь только из-за неполадок с Монументом? Может быть, это просто какие-то ошибки в строительстве.

      – Я так не думаю, – и Орвин коротко поведал ей о неизвестном космическом феномене, разрушающем поток ментальной силы Монумента.

      – Странно, – задумалась Тари. – Но, возможно, это обычное явление природы? Ведь ни ты ни я не сильны в космологии.

      – Может, ты и права… – он наблюдал, как Тари одевает изящное темно-серое платье, покроем и формой схожее на то, что было на ней в день их первого знакомства. Затем она, встав перед зеркалом, надела легкое золотое ожерелье, сработанное в виде сплетения узких листьев, и блестящий в утренних лучах браслет – памятный подарок императрицы Алайи – к которому она очень привязалась, несмотря на свою неприязнь к аанскому миру.

      – Есть что-то еще, что беспокоит тебя, милый? – вдруг обратилась она к Орвину, обернувшись.

      Он было хотел рассказать ей о послании императрицы и о ее просьбе приехать … но блеснувший на запястье Тари браслет неожиданно привлек его внимание, и Орвин вдруг вспомнил предупреждение Селина – что его жена не должна знать о послании. На секунду это вызвало в нем протест и даже возмущение, но в следующий момент он все же решил пока промолчать и не открываться Тари.

      – Наверное, мне стоит вскоре съездить в столицу, чтобы выяснить причину нарушений, – сказал он, отводя взгляд в сторону.

      – Одному?

      – А ты хочешь сопровождать меня? – спросил он, стараясь говорить равнодушным тоном.

      Она пожала плечами.

      – Вообще-то, мне не по душе голые лунные скалы. Там совсем нет живности – одни только камни да драгоценности…

      Орвин почувствовал себя подлецом, сознавая, что впервые скрывает от своей жены что-то, имеющее явную важность. Почему Алайя не хотела видеть Тари, зачем императрице скрывать свою обеспокоенность от нее?… Он уже набрал воздуха в легкие, готовясь все объяснить, – но снова промолчал, чувствуя легкий, но явный запретительный сигнал, исходящий от фиолетового браслета жены.

      – Я очень проголодалась, – сказала Тари, покончив с утренним туалетом. – Ты ведь тоже ничего не ел после возвращения в замок?

      –Тоже.

      – Я прикажу подать нам что-нибудь особенное на завтрак, – она прошла мимо него к выходу.

      Борясь с собой, Орвин протянул руку в попытке задержать Тари.

      – Постой! Я…

      Она обернулась, стоя в дверях спальни.

      И вдруг пол затрясся у них под ногами.

      – Что