Чёрная нить. Алена Никитина

на север, решила посмотреть на Хрустальные. Не знаю, может, на них защита какая лежит. Но сколько я тут ни бродила, прохода внутрь так и не нашла. И вообще мне кажется, что эти скалы меня недолюбливают. Думаю, я всё-таки с эребами жила. С пристанищем гемеров совсем не чувствую родственной связи.

      Каждое её слово грузом ложилось на сердце Глена. Он хотел бы помочь Эсфирь, но это желание шло вразрез с нежеланием даровать пустые обещания. Он узнал о гемерах и эребах пару-тройку месяцев назад из ветхого фолианта, приобретённого Олеандром. Та книга располагала скудными сведениями, а в иных Глен не откопал даже беглого упоминания о сгинувших Древних.

      – Стало быть, ваша память не возвратилась, – пропел он тихо, силясь сгладить неловкость.

      – К несчастью. – Эсфирь отвела взор, и Глен ощутил пустоту – будто солнце внутри поглотили тучи. – О чём ты хотел поговорить? В Танглей дерьмо приключилось, да? Я ведь знала, что оно нагрянет!

      Эсфирь наклонила рогатую голову, точно хин, надумавший бодаться. Глен улыбнулся уголком губ.

      – Истинно. – И покосился на трущегося о ноги силина.

      Следом за Эсфирь ступил на извилистую тропу. Сверкающие кроны сплелись над головой в плотный навес.

      Глендауэр завёл рассказ. Вспомнил о цуйре, которую Эсфирь увидела подле фениксов. Поведал о лже-найрах под масками иллюзии, настигших отряды океанидов ещё до пожара. Об озарении, что в Танглей скрывается доносчик. О схватке с Сэра́ и его сомнительных покаяниях…

      Казалось, путь до скал растянется в бесконечность, но Глен и глазом моргнуть не успел, как хрустальные осколки застелили прежде голую землю, а перед взором выросли полупрозрачные громады.

      Волшебство – не иначе!

      Хрустальные скалы лоснились переливами и помигивали прилипшими к резным граням пылинками. Навязчивые шепотки больше не терзали слух, не приказывали отмахнуться от невзгод. Рядом с Гленом бежала вприскочку гемера. Вестимо, она и гасила голоса, сбивавшие слабых духом с толку.

      – Значит, ты не веришь в виновность мастера Сэра́? – Под кожей Эсфирь словно крохотные звезды зажглись.

      Белесое сияние очертило её контуром. Она юркнула в широкую расщелину в скалах и скрылась из виду.

      – Лабиринты, – напомнил Глен. – Не страшитесь заблудиться?

      – Я тысячу раз тут бродила, – звонкий голосок разлетелся эхом. – Все дороги знаю.

      – Что ж… – Глен шмыгнул в расщелину и ощутил себя загнанным в угол, зажатый стенами с боков.

      Переминаясь неподалёку, Эсфирь усердно растирала нос. Его кончик уже покраснел.

      – Я не верю в виновность мастера, истинно, – подтвердил Глен. – Посему я и потревожил ваш покой. Молю, припомните, быть может, не только цуйру вы видели той роковой ночью?

      – Я пряталась, помнишь? – Эсфирь побрела дальше по коридору. Глен поспешил за ней. – Мы с Небом тихонько сидели за деревьями, боясь, что нас заметят. Вдобавок слово «цуйра» мне ни о чём не говорит. Я ведь плохо в существах разбираюсь. У неё лиловые крылья. Это точно. Чары тоже лиловые.

      Определённо цуйра, –