Штабс-ротмистр. Анатолий Матвиенко

жестокости и прочти он американскую газету, ни в коем разе не угадал бы, где сердце этого мира.

      Значит, сами американцы более не считают Торжок сердцем.

      Горчаков тоже просматривал газеты, но, завидев Тышкевича, немедля велел:

      – Едем!

      В салоне авто Виктор Сергеевич аккуратно поделился соображениями.

      – Заманчиво. Думаете, граф, я сам не задумывался? Увы. Некому поручить. Это же не допрос команды имперского судна.

      – Совершенно справедливо, ваше сиятельство. Позвольте мне.

      – Вы же – охранник, штабс-ротмистр! Обучены работать командой вокруг объекта, защищать его, драться. Думал привлечь вас как тонкий инструмент, если штурмовая дубина не попадёт в цель.

      – Так точно. А ещё имею десятки иных навыков. Мало ли что пригодится, путешествуя с охраняемой особой. Ваше описание – это обязанности близкого круга около персоны. Девятое Отделение вправе вести сыск, выясняя, откуда грозит опасность.

      – Сколько же вами закрыто успешных сыскных дел?

      – Ни одного. Но боюсь, ваше сиятельство, других кандидатур вы в Ново-Йорке не подберёте.

      – Без знания языка, нравов, связи, поддержки, один… Не слишком удачный выбор.

      – Никак нет, ваше сиятельство, не один. Дайте мне Искрова, себе вместо нас истребуйте казаков. Кроме него, Одарённого-связиста. Денег и банковских чеков. А ещё думаю нанять местного детектива. Вот нам будет и знаток Америки, и сведущий о туземных методах сыска. Четверо. За себя постоим и много внимания не привлечём. Как только найду Линка, сразу оповещу: высылайте дирижабль.

      Горчаков не проявил ни малейшего энтузиазма. Он ехал с заданием разгромить зловредный П.И.П. Оказалось – некого. Опасность вроде как рассосалась сама собой. Если и всплывут вредоносные для империи знания, то совсем не обязательно, что на Восточном побережье. Вне его зоны влияния. Стоило ли рисковать карьерой, самому объявляя дознание по всей Северной Америке? Есть, наконец, Третье Отделение. Пусть оно ищет.

      Скепсис князь даже не пытался скрыть. Эти мысли читались на его лице как в открытой книге.

      – Сперва разберёмся на яхте. О решении сообщу позже, – сказав это, вице-губернатор смолк. Также молчаливо вёл себя в салоне судна, наблюдая, как его телохранитель по одному вызывал штурмовиков и матросов.

      Тышкевич начал с экипажа. Выяснилось: двое уснули на вахте и долго не могли быть разбужены. Какое-то сонное плетение, нехитрое, но исправно сработавшее.

      – Капитан! Прошу доставить из карцера Буранова.

      Тот с удивлением глянул на штабс-ротмистра, повернул голову к вице-губернатору. Князь кивнул.

      Приведённый в салон человек-гора более походил на осыпавшийся холм, а не на скалу с мышцами, как он выглядел в утро схватки.

      – Что же я могу знать… – он бы развёл руками, но одна была притянута цепью к обручу, охватывающему пояс, вторая, вдвое короче, оканчивалась культёй. – Невиновен. Сидел в карцере.

      – Кто из