Цена Победы. Новая жизнь. Даниил Никулин

что нет и она удивилась. А остальные мне завидуют и мне это не нравится. Сегодня суббота есть планы сделать по-быстрому уроки на понедельник, а потом ехать в город на Савеловский рынок и там купить видеоигры. Не волнуйся я играю не много, чтобы не было переизбытка затраченных сил. Пока что это все! Собираюсь навестить тебя на зимних каникулах, и мы вместе отметим приход нового 2012 года. Люблю. Твой сын Рома!»

      Папа на электронные письма сына отвечал всегда с небольшой задержкой, неизменно хвалил Рому за успехи, о себе писал немного – в основном что жив, здоров, дела идут хорошо и он с нетерпением ждет встречи.

      Рома обещание приехать к отцу сдержал и выбрался в Курск сразу после того, как отметил с мамой и дядей Сашей Новый год, но того восторга, как раньше, не было и в помине – зимой в Курске оказалось скучно, отец в основном пропадал в гараже, а Рома целыми днями валялся на кровати в своей комнате и общался в социальных сетях со школьными и английскими приятелями. Вместо обещанных отцу десяти дней Рома пробыл в Курске неделю и, попросив Игоря купить ему билет домой, сбежал обратно в Москву.

      Две тысячи двенадцатый год выдался скучным, не особо богатым на события: кое-как отучившись, Рома провел июнь и июль в Англии; в августе, вместе с семьей, он поехал на отдых в Доминикану и в день рождения отца учился нырять с аквалангом.

      Письма в Курск он отправлял все реже и реже, а поскольку Игорь первым письма не писал, то вскоре их переписка заглохла сама собой, а общение свелось к редким и немногословным телефонным звонкам.

      Жизнь дома текла без каких-либо изменений: вокруг Ани вертелся целый мир, а Рома все больше ощущал себя гостем, к тому же не особо желанным. Это раздражало его все сильнее, он просто из себя выходил, глядя на восторги родителей, даже если сестра ничего не делала, а просто валялась на диване, задрав ноги.

      В начале он разговаривал на эту тему с мамой, старался ей объяснить, и даже доказать, что нельзя к нему так относиться, но позже махнул на все рукой и зажил в своем собственном мире, где ни маме, ни младшей сестре, ни тем более отчиму места не было. И хотя родители его ни в чем не ущемляли, он был твердо уверен: его больше не любят и, более того, он здесь лишний, а когда родители отказались помочь ему с гонками, он и вовсе начал ощущать к своей семье растущую день ото дня неприязнь.

      Случилось это за три месяца до мартовского побега, незадолго перед Новым годом. Рома подошел к отчиму и сообщил, что решил серьезно заняться картингом и ему нужны деньги. Отчим, нацепив на нос очки, сидел в гостиной на первом этаже и смотрел новости на канале РБК. В руках он держал раскрытый журнал, совмещая чтение с просмотром новостей, и Рома искренне не понимал, как он может делать одновременно и то и другое.

      – Чем-чем? – Дядя Саша оторвался от чтения, поднял голову и, отложив журнал на столик, поверх очков удивленно посмотрел на пасынка.

      – Кар-тин-гом! – повысил голос Рома, решив, что отчим не расслышал его просьбу из-за громко работающего телевизора. –