Моя тень горит ярче меня. Марина Васильевна Медведева

вам не показывала. Сергей ненавидел фотографии. Никогда не снимался. А у меня вся жизнь в этих фото. Муж, дети, наша молодость.

      Мы взяли альбом и присели на софу. Я медленно листала фото, глядела на знакомые и незнакомые лица. Будто погружалась в неизвестный мне мир. Школьный выпуск тети Раи. Все в одинаковой форме с белыми фартуками. Мединститут – тетя Рая молодая, с завивкой, стоит в белом халате возле огромной доски. Поликлиника – она за столом, со стетоскопом на шее улыбается в камеру. Свадьба тети Раи и дяди Леши. Короткое платье, каблуки, пышные волосы. А на этом фото молодой дядя Леша в форме летчика возле крыла самолета. Их дети Юрик и Славка от младенчества до институтских лет. А потом за границей с женами и детьми.

      Я с улыбкой листала альбом и вдруг наткнулась на одно старое фото. Цветное, явно снятое на пленку – судя по качеству. На веранде этого дома, рядом с мангалом, где жарятся куски мяса, стоят в обнимку тетя Рая и дядя Леша, рядом я держу в руке надкусанную морковку, а чуть поодаль, возле теплицы, стоит мой отец. Он не смотрит в камеру и явно не замечает, что попал в кадр. Снимок был засунут в альбом чуть косо, будто, его затолкали в спешке.

      – Тетя Рая, вот что она искала! – прошептала я. – У них в полиции наверняка есть посмертное фото отца. А теперь она увидела его живым, рядом с тобой и твоей семьей.

      – Ну и что? – хмыкнула тетя Рая. – Я им сразу сказала, что Сергей снимал у меня дом без малого тридцать лет. Могу я позвать соседа на шашлыки?

      – Если шашлыки, значит, близкое знакомство. Тогда не получится отвертеться, что ты его знала. Они на тебя насядут и будут пытать, пока ты не сдашься и не выложишь им все. Настоящую фамилию отца и то, что он похоронен тридцать лет назад и что у него есть дочь, и чем он занимался.

      – Понятия не имею, чем он занимался, – не согласилась тетя Рая. – Знаю только, что это связано с компьютерами и с интернетом – мне счета приходили. И они теперь ни за что не узнают. Все же сгорело.

      Я пристально посмотрела на нее.

      – Ты совсем не расстраиваешься, что твой дом сгорел.

      – Чего мне расстраиваться? Дом-то ведь был Сергея. К тому же застрахован, и мы получим компенсацию. Тебе будет на что жить.

      – Да, но жить-то теперь мне негде, – упрекнула я тетю Раю. – Не могу же я вечно занимать твою комнату.

      – Еще как можешь. Мне одной скучно, а с тобой все же веселее. Будем вспоминать Сергея, Алешу. Ты же мне, как дочка, Майя.

      Слова тети Раи тронули меня до слез. Вот бы так! Отдельная комната – мне больше не нужно. И с моей анонимностью все будет в порядке. Тетя Рая ни за что меня не выдаст. Потом я вспомнила про дело, которым себя связала, и с сожалением вздохнула:

      – Мне нужно подыскать другое жилье, подальше от тебя. Я пока не могу тебе все рассказать. Может после. Я хочу продолжить работу отца. Это может быть опасно. Будет лучше, если нас с тобой ничего не будет связывать.

      – Майя, не выдумывай, – прервала меня тетя Рая. – Как ты найдешь жилье и будешь жить одна без документов? Любой патруль на улице тебя арестует и отправит в отделение