Любовь под абажуром. Сергей Юрьевич Миронов

вздёрнутый нос, которым Эльза периодически шмыгала, Эрик

      счел наиболее уязвимым и неправдоподобным во всей её строгой

      внешности, а узковатый разрез карих глаз под выщипанными

      бровями не вызвал у него противоречивых эмоций.

      «Над причёской надо будет поработать», – заключил Эрик

      и, приглашённый к столу, отвлекся от насущных мыслей.

      За обедом он в основном молчал, нажимал на густой жирно‑

      ватый лагман и слушал разговоры отцов. Эльзу застольные бе‑

      седы не трогали. Она суетливо орудовала приборами, утирала

      салфеткой заложенный нос и изредка перхала.

      – На прошлой неделе приземлились в ваших краях, а эта уже

      гнусавит, – отвлекся от студенческих воспоминаний Карл Гофман.

      Он неодобрительно скосился на дочь.

      – А то ты не знаешь, какой тут климат, – подула Эльза

      на пышную горячую самсу. – Вроде тепло, умеренно сыро, а ветер

      прошибает насквозь. Злой тут ветер какой‑то.

      – Зимой у вас морозы за тридцать, сайгаки в степи кочене‑

      ют, – деликатно вмешался в диспут Борис Францевич и открыл

      бутылку кедровой.

      12

      Эрик и Эльза

      – Зато сухо, активное солнце, высокое небо – не давит, —

      перечислял Гофман достоинства покинутой среды обитания.

      Втайне он ностальгировал по бескрайним казахским просторам. —

      На Балтике облака хмурые, водянистые. Того и гляди, ливнем

      накроет. – В подтверждение его слов по жестяному отливу заба‑

      рабанили капли дождя. – Ну да ладно. Выбор сделан. Привыкнем.

      Карл Гофман поднял рюмку и подмигнул Борису Францевичу.

      Друзья выпили. Эрик довольствовался минеральной водой. Ему

      предстояло везти отца.

      Инесса Самуэльевна пригубила кокосового ликёра (подарок

      Бауманов) и дополнила мужа:

      – Осенью у нас зеленеет травка, и цветы распускаются.

      – А степь полна миражей, – подбросил в беседу мистических

      символов разомлевший глава семейства.

      – Не забудь рассказать про сухие дожди, – напомнила Эльза

      и разлила по пиалам – своей и Эрика – зелёный чай.

      – О, уникальное явление! – костистыми старческими паль‑

      цами Гофман крутанул рюмку. Борис Францевич удовлетворил

      запрос друга и поставил под стол пустую бутылку. – Такое бы‑

      вает летом в пустынных районах. Гремит гром, дождь шелестит, а земля остаётся сухой. Вода испаряется в воздухе…

      – А у нас – рефракция, – перебил рассказчика Эрик. – Пом‑

      нишь, как мы потеряли из вида «Тигуан», когда вышли из леса? —

      Он иронично взглянул на отца. – Ты тогда ещё вёдра с лисичка‑

      ми бросил. Думал, угнали машину.

      – И отправил тебя на поиски, – продолжил Борис Францевич, поглощая самсу. – А всего‑то оптический обман случился, пре‑

      ломление световых потоков в атмосфере.

      – Ну, это мы потом установили, – подытожил Эрик и случай‑

      но