Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах. Кио Маклир

в горах; солнце полыхает. Мягкий свет без полутеней. Просто яркое, пламенеющее тепло, от которого становилось легче. Я несла в сердце набор фактов и чувств. Я шла вдоль реки, в которой лед раскалывался на огромные куски, и пыталась свести факты с чувствами. Сверкающие на солнце льдины ворочались и сталкивались в балете твердой и жидкой субстанции.

      Среди прочих чувств в наборе я распознала свой собственный сильнейший шок, но, кроме того, я испытала – или представила себе – шок папы. Я воображала, как в один прекрасный день мне придется объяснить ему – то есть тому, кого я всегда считала своим отцом, – что я натворила, как я из-за своего любопытства и озорства снова создала массу проблем. И в лучшие времена беседа вышла бы неловкая и душераздирающая, а к концу, когда память его ослабла, это вызвало бы кривую, недоуменную улыбку. Тем не менее после его смерти прошло не так много времени, чтобы этот воображаемый диалог казался вовсе невероятным.

      Теперь ворочались и сталкивались два моих горя. К горю из-за потери отца добавилось горе от того, что мой необдуманный поступок сломал, развалил нашу историю.

      Вернувшись к себе в номер, я легла. Два-три часа я лежала неподвижно и старалась очистить мозг. В какой-то момент я уснула, а разбудило меня синее сияние окна.

* * *

      Незадолго до папиной смерти я подружилась с одним нейробиологом, и он рассказал мне историю о своих племянниках, которые впервые путешествовали на самолете. Мой знакомый сидел впереди, через несколько рядов от них. Вскоре после взлета самолет попал в зону сильной турбулентности, отчего салон тряхануло и вещи пассажиров разлетелись в разные стороны. Мой знакомый оглянулся, волнуясь, что его племянники наверняка тоже перепугались до полусмерти, и увидел ребят с поднятыми руками, радостно вопивших: КРУТО! ПОКАТУШКИ!

      История о позитивной энергии племянников моего приятеля, об их способности воспринимать пугающее событие как аттракцион, произвела на меня сильное впечатление. Была ли это радость ребенка, взлетающего в воздух и уверенного, что его подхватят надежные руки? Было ли это счастливое неведение тех, кто ничего не знает о катастрофах?

      В начале весны 2019 года я обнаружила, что меня выбросило с моего места в моей прежней истории. Это было ощущение падения.

      Спустя сорок девять лет после рождения, когда умер мой папа, лед треснул и я потеряла чувство стабильности.

      март – май 2019

      2. сюнбун

      (весеннее равноденствие)

      персик

      Маме нравилось рассказывать мне, как она нашла плывущего по реке младенца – меня. Я лежала в огромном румяном персике, и когда я появилась – потерянная, перепачканная крошка, – мама просто обязана была отнести меня домой и вымыть.

      Она пересказала мне эту историю раз десять, а то и двадцать, прежде чем я поняла, что это сказка о Момотаро, одна из самых известных в японском фольклоре, мукаси банаси. В той легенде Момотаро является на землю, чтобы стать сыном бедных бездетных супругов, которые денно и