Повесть о чекисте. Виктор Михайлов

взглядом и тихо сказал:

      – Ты что? Белены объелся?

      – У меня доказательства есть! – напрямик сказал Рябошапченко.

      – Это какое же доказательство? – усмехнулся бородач.

      – Отойдем в сторонку! – предложил Рябошапченко и не оборачиваясь пошел в сторону электростанции, там была скамеечка.

      Идет, а сам прислушивается, но шаги слышны, бородач следует за ним. Сели они на скамеечку:

      – Вот, гляди! – Рябошапченко издали показал на ладони снимок. – «Наш делегат на областную партийную конференцию, пограничник, старшина-сверхсрочник», – прочел он.

      – Допустим. Что же дальше? – выжидательно произнес бородач.

      – Нуждаюсь в совете…

      – Ну-ка, дай портрет! – потребовал бородач.

      Рябошапченко протянул ему фотографию. Тот взял, поглядел и, усмехнувшись, сказал:

      – Отродясь такого не видывал! Лицо босое! – он вынул из кармана матерчатый кисет, насыпал на портрет самосада, свернул и закурил.

      На Рябошапченко пахнуло горьким запахом крепкого табака. Огонек бежал по фотоснимку. Он ждал, что будет дальше.

      Сделав затяжку, бородач спросил:

      – Как ваша фамилия, имя?..

      – Я начальник механического, Иван Рябошапченко…

      – Вы и раньше были начальником? – прищурясь, спросил бородач.

      – Нет. До войны был мастером. Петелин заставил, пришлось…

      – Та-ак! – многозначительно протянул бородач. – Что же за совет вам нужен?

      – Появился на заводе инженер, Николай Гефт, из местных немцев. Подбивает меня против оккупантов, а сам, если посмотреть на него, служит Гитлеру верой и правдой!..

      – Та-ак, дальше.

      – Думаю, не провокатор ли? Можно ему довериться? Или опасаться? С человеком надо пуд соли съесть, а времени в обрез.

      – Та-ак! – снова протянул бородач.

      «Немногословный товарищ», – подумал Рябошапченко.

      – Меня на складе знают как Туленко Игната Ивановича. Поняли?

      – Понял.

      – Дня через три зайдите в обед, я вам скажу. Где взяли фото?

      – Тут бабка семечками торгует, такой мне счастливый фунтик достался…

      – Хороши семечки! – усмехнулся бородач и поднялся со скамьи. – Стало быть, через три дня. Если удастся раньше, приду сам в механический. Ну, бывайте! – бросил он на прощание и быстрым шагом пошел к проходной.

      Только в десятом часу вечера Николай попал к Покалюхиной.

      Зная его точность, граничащую с педантизмом, Юля беспокоилась, выходила на улицу, пыталась читать, но ничего не лезло в голову.

      Увидев Николая Артуровича, от радости она забыла все обидные слова, припасенные для него в ожидании.

      Николай выслушал собранную Юлией информацию, передал ей сводку Совинформбюро и собрался домой, на Дерибасовскую. Юля пошла его провожать.

      В лицо дул освежающий ветер, насыщенный йодистым запахом моря. Мерцали крупные звезды, и тонкий серп молодой луны подсвечивал серебром темные кроны каштанов.

      Они