Великие сожженные. Средневековое правосудие, святая инквизиция и публичные казни. Игорь Лужецкий

справедливости, и добрым отцом своим подданным, и наместником Бога, и тем, кто вправе диктовать остальным, как им жить дальше.

      И это влечет за собой новое толкование самого народа. Христианское общество так устроено, что в моменты кризиса оно ищет в Священной истории (Ветхого и Нового Заветов) примеры, на которые можно опереться.

      Августин, сравнивая Церковь со странствующим градом, сравнивал ее не с чем-нибудь, а с путешествующими апостолами I века христианской веры. Королевские легисты второй половины XIII столетия пошли другим путем и приспособили старые религиозные смысловые формы к новым политическим телам, но они погрузились в Священную историю дальше, чем Августин.

      Они начали сравнивать тело французского королевства и тело французского народа с телом народа ветхозаветного. В ту эпоху, описанную в библейских книгах Судей и Царств, именно царь Израиля стоит над народом. И стоит он в одиночестве. Да, там безусловно присутствует еще и фигура пророка, но она никак институционально не проявлена, нет четкого механизма возникновения пророков. И должностные инструкции у пророков разнятся от персоны к персоне.

      И это уподобление короля Франции царю Израиля очень хорошо укладывается в логику чистой королевской власти, где священство стоит не над королем, а рядом и немного позади. Если король избран и помазан Господом, как избран и помазан Давид, то ему нет нужды преклоняться перед папой. Конечно, он кланяется первосвященнику, как, вероятно, кланялись Давид и Соломон, подходя к чертогам скинии или к храму, но правит он сам. И только если венценосец сильно оплошает, то Всевышний пошлет пророка, который напомнит королю его обязанности. Примерно так, как Господь послал Нафана-пророка к Давиду после ситуации с Вирсавией.

      И по этой новой логике, которая на самом деле оказывается очень старой, народ должен не искать имперского универсализма, а сплотиться вокруг богоданного монарха. И друг вокруг друга, полагая себя в первую очередь единым народом, а уже потом делясь на сословия. Как древний Израиль был в первую очередь Израилем, а уже потом делился на колена. Этот момент очень важен, и я обращаю на него ваше пристальное внимание. Если мы описываем собственное политическое тело, опираясь на пример Ветхого Завета, то мы вынужденно подчиняем священство не папе, а королю, ибо древние священники и левиты, служители храма, слушали царя.

      Сноски

      1

      Реж. А. Сурикова, 1987.

      2

      Интерпретация