Через пески. Хью Хауи

помня о том, что надо остановиться и подышать пять минут на очередной промежуточной станции. Он убеждал себя, что позже попробует еще раз. Может, завтра. Или послезавтра. У сестры получилось – получится и у него.

      На поверхности он снял маску, отключил питание костюма и вытянулся в тени сарфера, тяжело дыша. Ветрогенератор сарфера жужжал, словно насекомое, крутясь на сильном ветру. На фоне этого звука раздавался знакомый шорох – песчинки терлись друг о друга. Звук, похожий на звон стекла, который он слышал каждый раз, когда его голова оказывалась так близко к земле.

      Отдышавшись, он стащил с себя дайверский костюм и надел длинные штаны и белую открытую рубаху, завязанную на поясе. Подключив костюм к сарферу, он перенес остальное снаряжение обратно в багажник. Как бы он ни мечтал о богатствах, рано или поздно ему пришлось бы вернуться к обычным ныркам и искать сокровища среди мусора. Может, даже рискнуть и поохотиться за добычей на линии обрушения в городе, где боссы и их банды установили свои границы и заявляли свои права на то, что лежало внизу.

      Палмер знал, что самое простое решение всех проблем – связаться с какой-нибудь бандой, как поступили большинство его друзей. Постоянные нырки, вода и еда в изобилии, дружеское общение, множество возможностей для знакомства с женщинами. Его забрасывали подобными предложениями с тех пор, как был обнаружен Данвар. Он мог с ходу занять высокое положение, сколотить собственную команду. Было нечто соблазнительное в том, чтобы не смотреть каждое утро на направление ветра и на карту, решая, куда отправиться на этот раз, чтобы заработать немного денег. Решения принимал бы кто-нибудь другой, говоря ему, что следует делать. Эта мысль вызывала чувство грустной обреченности, но вместе с тем утешала.

      Палмер не мог так поступить по той же причине, по которой имел столько возможностей, – он знал, что все это обман. Да, он добрался до Данвара, но лишь до вершины самого высокого пескоскреба и лишь с помощью двухсотметровой форы в виде воздушной шахты, которую проложил в дюнах Егери. Он сомневался, что когда-либо вернется в Данвар. Слишком много шрамов. И потом, то, что он достиг верха самой высокой башни, ничего не значило – лишь Вик смогла бы добраться до лежавших внизу улиц. Нет, весь этот город был мыльным пузырем. Вряд ли оттуда удалось бы что-либо достать. Возможно, ничего, кроме карты, что была у него в руках.

      Он сидел в кокпите сарфера – ветер заряжал его костюм – и разглядывал сложенный листок бумаги. Вероятно, следовало сделать несколько копий на случай, если с оригиналом что-нибудь случится. Что могло быть ценнее этой карты? Палмер уже давно подумывал о том, не продать ли ее вместе с заметками Вик. Продать мечту, и пусть за ней гоняются другие. Он мог даже сделать отдельные карты каждого из ее любимых мест для нырков – их было около двадцати, напротив каждого стояла звездочка, – и продать разным добытчикам или бандам. Но эта одноразовая сделка вряд ли принесла бы достаточно денег, чтобы уйти на покой. Оставив же карту себе,