Теракт. Ирина Андрианова

и таджичкой-мороженщицей. На круглом лице, обрамленном косынкой, отобразилось сначала удивление, потом легкое неудовольствие, потом тревога. Маша ужаснулась. Она машинально продолжала бормотать про забытый телефон, хотя уже готова была развернуться и бежать. Однако девушка скосила глаза на сторублевку, и хмурая складка между бровей разгладилась. Одной рукой она быстро взяла деньги, а другой вытащила из кармашка фартука потрепанный смартфон.

      – Я позвонить… – строго сказала она, когда Маша, не веря своей удаче, потянулась к трубке. – Я сама позвонить. Ты говорить телефон…

      Телефон! Господи, какой же… Маша принадлежала к тому подавляющему большинству людей, что послушно передали искусственному интеллекту заботу о сохранности всей своей информации – номеров, имен, адресов. Телефон Славы представлял собой кнопочку «Слава», которую надо было нажать, чтобы услышать его протяжное «алло-о». И так же было с остальными. Маша замерла, мучительно вспоминая хоть одну последовательность цифр. Юра? Нет. Рома, Наташа… Таджичка начала проявлять нетерпение. И тут Маша вспомнила – Женя! Ее «красивый номер» с комбинацией из девяток и единиц она помнит! Благо, что префиксом служили эмтээсовские «911». Когда все знакомились, кто-то пошутил, что Женя, наверное, дочь олигарха, потому что каким еще образом она может быть обладательницей такого номера… А Женя смущенно улыбалась и ничего не объясняла. Женя была там, с ребятами! Она собиралась поехать, и Маша слышала из трубки ее голос!

      Запинаясь, она проговорила номер. Толстый палец с накрашенным ногтем потыкал в стекло. Несколько секунд тишины, и послышались сдавленные гудки – телефон оставался в руках у продавщицы. Один, два, три, пять…

      – Нет никого, видишь! – Таджичка полезла было телефоном в карман. Деньги за неиспользованный звонок она явно не собиралась возвращать.

      Но вдруг гудки прекратились, и из кармана донеслось шелестение. В трубке говорили! Маша почти вырвала ее из рук таджички. Но, так как та все же не разжала пальцев, пришлось слушать, перегнувшись через прилавок.

      – Алло, алло! – закричала Маша.

      В телефоне не отвечали, однако на заднем плане звучал оживленный разговор нескольких человек. Как показалось Маше, прогудел какой-то железнодорожный сигнал. Поезд! Значит, они еще там, на месте аварии! И они живы! По крайней мере, Женя…

      – Алло, Женя, ответь!

      В хоре голосов прорывался и женин, но слов разобрать было нельзя. Истошных криков не было – собеседники говорили хоть и громко, но спокойно. Значит, беда их миновала! Слава Богу! Но что же ты не отвечаешь?

      – Женя, Женя! Слава, Юра! Это я, Маша! Ответьте!

      Продавщица уже тянула телефон на себя, собираясь нажать на отбой – по ее мнению, сторублевка была отработана. Но связь прекратилась раньше. Маша услышала женино озабоченное «ой, не могу, не сейчас» – и в трубке чмокнул завершающий сигнал. Таджичка вырвала телефон.

      – Видишь, никого нету.

      Маша ошалело взглянула на нее и, ничего не говоря, пошла прочь. Что все это